— Шлюпок на «Титанике», Филипп, на всех не хватит. Беда с ними, понадеялись на непотопляемость корабля. Но, как сами видите, кто-то с этой непотопляемостью дал маху.
— И как же нам действовать, сэр? — вскричал несчастный юноша, подпустив петуха, — слишком много на него свалилось за раз.
— Как минимум, решительно, а не мух ртом ловить! — спокойно ответил я и потрепал его по плечу. — Я в морском деле профан, так что решать вам, но сами понимаете: придется лезть на рожон. Счет идет на минуты!
— Есть действовать решительно, господин шиппер! — вскинулся старпом. Глаза у него загорелись, он твердым шагом двинулся к рулевому, но, на мгновение притормозил, обернулся и тихо сказал. — Как бы только на нас эта громадина не опрокинулась.
— «Титаник» не перевернется! — проредил я в зародыше зерна сомнения. — Погружающийся в воду нос послужит гигантским якорем.
— Тогда мы сделаем так…
«Канис», повинуясь вставшему к штурвалу Филиппу, заходил с правого борта «Титаника», который неожиданно выровнялся. Матросы спешно вывешивали мешки с пенькой и деревянные вальки, служившие прокладками-кранцами. Старпом вознамерился вплотную притереться к тонущему лайнеру. Вышло у него лихо, хоть и страшновато. Корпус «Каниса» затрещал и продолжил стонать, когда наш корабль замер. На него моментально устремилась толпа мужчин в простой одежде — явно пассажиры третьего класса. Установкой трапов-сходней заморачиваться не стали, люди прыгали на «Канис», перевалившись через фальшборт 15-метровой прогулочной палубы С — ее маркировку я разглядел в свете потолочных фонарей, все еще светивших тусклым красноватым светом. Кое-кто, рискуя переломать ноги, сигал с палубы, расположенной выше — пассажиры, до того бестолково метавшиеся по открытым проходам, уже понимали, что корабль обречен и что наверху, на шлюпочной палубе, их никто не ждет. «Только женщины и дети!» — этот ультиматум офицеров «Титаника» навечно врезался в мою память.
— В трюм! В трюм! — ревел я, размахивая пистолетом и награждая оплеухами тормозивших. Матросы мне помогали. Главное — не создать у кормового твиндека толкучки, не мешать другим спасаться.
Филипп немного продвинул «Канис» вперед, когда вдруг возникший крен «Титаника» на левый борт сделал опасным прыжки потерявших разум людей и когда кто-то сорвался, мгновенно исчезнув с жутким криком в узкой щели между двумя бортами. Теперь наш корабль оказался точно у кормового входа палубы D. Он был запечатан. Пришлось мне свесится за борт и заколотить рукояткой пистолета в стальную гермодверь лацпорта. Высотой с мой рост и шириной меньше полутора метров, запирающиеся сверху вниз створки оставались закрытыми.
— Не можем открыть! — раздался глухой голос.
— С противоположной стороны получится?
— Уже открываем!
— Филипп! — заорал я, перекрикивая гомон на палубе «Каниса». — Обходи с кормы «Титаник», попробуем с левого борта!
— Принял! — раздался ответ с мостика.
С палубы С, из еще одной прогулочной зоны, продолжали сигать люди. Стоны повредивших конечности раздавались повсюду — плевать, главное, остануться живы! Но мы не можем ждать, пока все спрыгнут.
— Вася! — закричала с крыши мостика так и не покинувшая ее Ольга. Она стояла там как генералиссимус, руководившей битвой за «Титаник», и время от времени раздавала команды, дирижируя свайкой. — Там ребенок!
— Где⁈
— Наверх посмотри! Его хотят сбросить!
Я задрал голову. Надо мной примерно в четырех метрах болтались детские ножки в ботиночках, юбочка. Девочка!
— Бросай! Ловлю! — крикнул я неизвестном спасателю.
Ребенок полетел вниз. Мне удалось его подхватить.
— Еще дети есть⁈
— Нету! — откликнулись сверху.
— Бегите на противоположный борт, мы сейчас подойдем!
«Канис» отвалил от «Титаника», его борта будто облегченно вздохнули.
— Сэр! — дернул меня за рукав краснорожий матрос, которого я запомнил: именно он вчера углядел, как начал переворачиваться айсберг. — Места в кормовом трюме закончились. Набили вплотную. Что делать?