На полпути к Таити сверкающую гладь моря сменили ультрамариновые волны. В моей семье, к счастью, никто не страдал от качки, взлетающий-опускающийся форштевень никого не беспокоил. Я уютно расположился в шезлонге и читал детям «Страшные Соломоновы острова» Джека Лондона. Богатое воображение Марии мешало ей понять шутливый тон рассказа, она все время переспрашивала, вызывая смешки у Лехи, пугавшего сестру сообщениями о том, что мы скоро окажемся в краю каннибалов.
— Правда-правда, островитяне человеков кушают? Они мне показались милыми, хоть и плохо стриженными.
— Нет, милая, дядю разыграли.
— Парус на горизонте! — крикнул кто-то из матросов.
Я огляделся и с огромным трудом обнаружил едва заметный след по курсу норд-ост — скорее легкий мазок над синей линией.
— Вы видите парусник, капитан? — окликнул Ловеласа.
Он подтвердил.
— А нас? Нас они заметили?
— Нас не так легко заметить на воде. Даже из «вороньего гнезда». У нас же окраска шаровая, а не белая, как на военных кораблях. И борта над уровнем моря еле-еле торчат.
Судя по тому, как парусник, оказавшийся трехмачтовым судном изящных обводов, двинулся нам на перехват, его впередсмотрящие все ж таки нас разглядели — вернее дым, валивший из единственной трубы «Ольги». Хотя не исключена и случайность, что наши курсы должны были пересечься где-то в безбрежной океанской синеве, в точке, скрытой за горизонтом. Если, конечно, мы не увеличим скорость с десяти узлов до максимальной.
— Ветер им в помощь. Марселя ставят, — с видом знатока прокомментировал Ловелас, вглядываясь в бинокль. — Не терпится им что ли с нами пересечься? Будем сближаться или нет?
Его вопрос меня застал врасплох. Любоваться издали гордым парусником — это одно, а маневрировать рядом — оно нам надо? Или пусть дети посмотрят вблизи, как матросы на вантах и реях управляются с парусным вооружением трехмачтовика в открытом море? Когда они еще такое увидят?
— Под чьим флагом идет шхуна? — спросил я для проформы. Хотя в мире и шла война, САШ оставалась нейтральными, и нам ничто не грозило.
— Скорее барк, если судить по вооружению, у него прямые паруса, — поправил меня капитан. — Еще далековато, — поморщился он, опуская бинокль. — Так мне увеличить ход?
— Не стоит впустую тратить топливо. Мы так или иначе пересечемся.
— Тут с вами не поспоришь, — согласился Ловелас. — Идем сходящимися курсами. Одно не пойму — куда они-то намылились? Что за странный курс на юг? Собрались в Антарктиду?
— Скоро разберемся.
Ветер свежел, на паруснике взяли рифы, но совсем немного — лишь для того, чтобы неожиданным шквальным порывом не порвало паруса. Барк летел над волнами словно птица со множеством белоснежных крыльев, его нос то и дело окутывала пенная взвесь — удивительно красивое зрелище, привет из прошлого, из тех времен, когда чайные клиперы наперегонки гнали из Индии в надежде всех обойти. Из тех времен, когда за за боевыми кораблями не стлался уродливый черно-сизый дым. Когда на палубе пахло не сгоревшим углем или мазутом, а смолой, пенькой и морской солью.
Экипаж «Ольги» высыпал на палубу, прилип к леерам и с удовольствием наблюдал за маневрами шустрого парусника, вознамерившегося пересечь наш курс. Бились об заклад, не решится ли капитан Ловелас подрезать барку нос из озорства. Команда работала на яхте как швейцарские часы — палуба всегда блестела чистотой, медяшка — надраена, любые подтеки ржавчины тут же ликвидировались, все концы покоились в аккуратных бухтах на своих местах, обе шлюпки надежно принайтованы и укрыты. Пусть позабавятся, решил шкипер. Я тоже не видел в этом ничего дурного.
Он не поленился и принес самую мощную подзорную трубу.
— Это немцы! — в его голосе прозвучала тревога.
— Откуда тут взяться бошам? — удивился я, слегка напрягаясь из-за реакции Ловеласа. — Германских торговцев давно и след простыл — союзники их колонии давно прибрали к рукам. А Тихоокеанскую эскадру еще в 14-м адмирал Шпее увел к Фолклендам, чтобы там принять свой последний бой.
— Это «Зееадлер», «Орлан». Самый настоящий рейдер-корсар класса винджаммер с двумя 105-мм орудиями на борту (4).
— О, мы во флибустьерские моря попали? — с легкой насмешкой спросил я.
— Напрасно иронизируете. Он пиратствовал в Атлантике, захватил и уничтожил у западного побережья Южной Америки больше десятка парусников и пароходов с января и по март. Потом исчез. Об этом корабле много писали в газетах. Откуда он здесь объявился, вот что я не понимаю?
— Вероятно, обогнул мыс Горн и следует в том же направлении, что и мы — во Французскую Полинезию. Полагаю, что для торговцев черным жемчугом, копрой и кокосовым орехом наступят нелегкие времена.