Я вздрогнул и отрицательно замотал головой. То, что происходило в России последние годы, нельзя назвать по-иному, чем людоедство. Но в переносном смысле. Выходит, и до каннибализма докатились.
— Наша работа в России началась с первой кухни в бывшем ресторане «Эрмитаж». Теперь же мы кормим 570 тысяч детей в день на 2997 пунктах питания в 191 городе и деревне. Три месяца, всего за три месяца, ARA смогла так развернуться, — продолжил не без гордости свой отчет полковник. — Вы готовы включиться в работу?
— За этим и прибыл. В идеале — выберу один уезд и полностью постараюсь обеспечить его продовольствием.
— У вас есть свой чекист? — задал мне странный вопрос Хэскелл, нервно постукивая ручкой по краю стола. — И оружие. Пистолет с собой?
— В чемоданах парочка найдется, — осторожно ответил я. — Причем тут чекист?
— Вы вообще не представляете, с чем вам придется столкнуться. Оружие нужно держать при себе, на этот случай есть договоренность с «товарищами» из ЧК. Их помощь никогда не лишняя. Если и есть в России организация, способная решать вопросы в американском духе, то есть без проволочек и толково, то это только они — это пугало Старого и Нового Света, палачи из застенков. Я ничего не забыл? Ах да, безжалостные костоломы, мозги и стальные руки красного террора. Они неустанно за нами шпионят и только ждут от нас промашки, — желая смягчить сказанное, он добавил: — Очень толковые ребята.
— Да, я получил своего куратора, но не в курсе, будет ли он и дальше ездить со мной по стране. Власти правда с нами сотрудничают? Не подозревают в подрывной деятельности? Советская паранойя-шпиономания, что с ней?
— Сперва так и было. Но мы смогли доказать, что действуем из благих побуждений, а Совет народных комиссаров признал, что без нашей помощи ему не справиться с бедой. Калинин, номинальный глава правительства, еще в сентябре отдал приказ, чтобы во всех губерниях наши требования исполнялись в течении 48 часов. К сожалению, не все так просто. Русский лидер Троцкий с трибуны заявил, что не Советская Россия нуждается в Западе, а Запад нуждается в Советской России. То есть вы, мистер Найнс, прибыли сюда, чтобы спасти Америку от кризиса. Понимаете, с чем мы имеем дело?
— Они могли бы еще добавить, что мы в долгу перед Россией, — не поддержал я саркастический тон полковника. — Никто иной, как Запад, устроил интервенцию и разорил многие губернии.
Хэскелл недовольно поморщился.
— Есть один тонкий момент, мистер Найнс, и мне хотелось бы, чтобы вы его поняли правильно. Нам не нужны дискуссии, лишняя шумиха, реклама и прочее. Русские панически боятся последующей благодарности народа к нам, к тем, кто бескорыстно протянул руку помощи. И, соответственно, обвинений в свой адрес как не справившихся, не сумевших предотвратить. Это чудо, что комиссары вняли голосу разума и приняли нашу помощь…
Никакой рекламы? Полковник явно соврамши — даже за его спиной на стене висел плакат на русском языке «Америка — голодающей России». И в Риге мне рекомендовали не чураться средств наглядной агитации. Гувер так или иначе желал извлечь политические дивиденды из своей кампании. Что не отменяет того факта, что большевики попали в цугцванг и вынуждены терпеть наглую капиталистическую пропаганду.
— Помнится, что Ленин до революции на голод смотрел как на средство политической борьбы (1), — хмыкнул я. — Ему досталась аграрная страна. Голод может изменить соотношение городского и сельского населения. Проблема в том, что беженцев в городах некуда девать, для них просто не найдется работы. Безработица — вот что ждет государство пролетарской диктатуры. Социальные эксперименты до добра не доводят.
Хэскелл удивленно на меня посмотрел. Как на человека, от которого подобного он точно не ждал. И не понимал, хотя я всего лишь объективно оценивал происходящее.
— Давает оставим политику политикам, а сами займемся делом, — примирительно предложил полковник. — Вы уверены, что сможете выдержать экзамен? Достаточно ли у вас нравственных сил, чтобы сохранить душевное равновесие при виде массовых телесных мук?
— Мне многое довелось испытать.
— Запомните, лейтенант, главное в нашей работе — это организация. Не распыляйтесь. Выстраивайте производственные цепочки для бесперебойной работы наших кухонь. Не пытайтесь объять необъятное и всех спасти. Это невозможно. НЕВОЗМОЖНО! — повторил он по буквам. — И сами сгорите, и людям не поможете. Это тяжело. Но необходимо! И не вздумайте возгордиться. Одного доступа к продуктам мало, чтобы превратить вас в небожителя.
Я по-новому взглянул на полковника. В мужестве и уме ему не откажешь. Он тянул неподъемную ношу и, надо признать, эффективно.