Не знаю, как давно я закрыла глаза, мне казалось, всего на секунду, но вдруг я чувствую, как теплая чашка скользнула в мои ладони. Горячая… намного теплее, чем дурацкий кофе, который я пила раньше. Я делаю глоток.
– Спасибо.
Куинн сползает на пол рядом со мной.
– Я хотел разбудить тебя, но ты так мило выглядела.
Я улыбаюсь.
- Видимо, это плохо.
- Ужасно. – Он поднимает свою чашку кофе и делает большой глоток. – В кармане Саймона нашли мой зуб.
- Ты собираешься потребовать его обратно?
- Очень смешно, – он поглядывает на меня. – Скорее всего, его передадут в хранилище улик, где он и сгниет.
Я пожимаю плечами и снова опираюсь на стену.
– Слишком грустно. Мы могли бы похоронить его с причитающимися почестями. Я знаю, как ты будешь скучать по нему.
- Не будь такой задницей.
Тишина оседает между нами, пока мы неторопливо пьем кофе. Мне не комфортно, и сердце сжимается в тревожном чувстве.
– Мне нужно увидеть маму и Колтона… прежде чем все это затянет меня. – Говорю я, нарушая тишину.
Он проводит ладонями вдоль своих бедер, разглаживая складки на брюках. Даже в этот момент ему важно, чтобы его одежда была в порядке.
– Я уже принял решение по этому поводу, – говорит он, продолжая разглаживать уже несуществующие складки. – Я только что выдержал свой разбор полетов. Проктор завалил меня бумажной работой.
Я поворачиваюсь и смотрю на Куинна.
– Он не мог сделать исключение на сегодняшний вечер?
Куинн со смехом фыркает.
– Возможно, сделал бы. Но там все еще стоит вопрос касательно смерти Коннелли.
Мое дыхание замирает в груди
- Коннелли был объявлен пропавшим без вести. Тело так и не нашли. После той ночи, когда ты начала подозревать его, я возобновил расследование по факту его исчезновения.
Взгляд Куинна рассеянно скользит по потертому линолеуму.
Я крепче цепляюсь в чашку. Вдыхаю.
– Необходимо заявление от меня, – говорю я. – Все в порядке. Я поеду с тобой в отделение. Давай сделаем все официально.
Он тяжело вздыхает.
– Видимо, федералы никогда полностью не закрывали расследование по его делу. Когда они явились сюда, я подумал, что их заинтересованность в этом деле была связана и с Коннелли. На это были некоторые намеки… и меня это беспокоило, Бондс, – он внимательно смотрит на меня. - Из-за тебя. Я бы хотел, чтобы все закончилось совсем не так.
Гнев охватывает мое лицо.
– Потому что ты хочешь, чтобы меня отстранили.
Он тихо чертыхается.
– Неужели ты думаешь, я хочу видеть, как моего напарника будут судить федералы?
- Тогда о чем ты говоришь, Куинн?
Он забирает из моих рук чашку кофе и ставит ее на пол. Внимательно смотрит в мои глаза.
– Они тщательно обыскали лодку Саймона и нашли журналы. Ему нравилось вести записи. И одной из них была запись о том, как он покончил со своим наставником. Он даже отметил место, где сжег тело.
Мое сердце бешено бьется в груди, кровь стучит в венах.
– Это невозможно. Это не вписывается в его профайл. Совсем. Он не был способен на убийство своего хозяина…
- Проктор хотел, чтобы я поставил подпись под этим делом. Я подписал. Дело закрыто. Они все еще продолжают осматривать место преступления, ищут следы Коннелли… но маловероятно, что им еще хоть что-нибудь удастся найти.
Я сглатываю жесткий комок в горле.
– Но… ты же знаешь, что это неправда. Ты знаешь…
Куинн прижимает палец к губам. Все мое тело замирает в этот момент. Его глаза неотрывно смотрят в мои, когда он произносит: – Я ничего не знаю.
Он еще на мгновение удерживает мой пристальный взгляд. Затем поднимается и уходит.
А я смотрю ему вслед - вслед своему напарнику.
Глава 17
Темное логово
КОЛТОН
Я заканчиваю набивать очередную коробку костюмами Джулиана. Бетани захотела, чтобы я взял некоторые из них, сказав, что они будут хорошо на мне смотреться, и что Джулиан хотел бы отдать их мне – но мне не нужны костюмы моего брата в память о нем.
Кроме того, они не слишком хорошо на мне смотрятся.
Я планирую передать их одной из многочисленных благотворительных организаций. На этот раз это будет настоящее пожертвование. Мой брат любил использовать фиктивные благотворительные взносы, как прикрытие для отмывания денег. Кажется уместным, что последним своим деянием он «передаст» в благотворительные фонды то, что считал самым ценным своим достоянием. Свои чертовы костюмы.
Вчера, во время похорон, я был обеспокоен по поводу присутствующих на них людей. В одном я был уверен - мой брат заботился о Бетани. Его двойная жизнь закончилась вместе с его смертью, и, скорее всего, она ничего об этом не знала. Я надеялся, что ей не придется узнать обо всем сейчас и страдать из-за этого. Мой брат вполне мог совмещать помолвку, жизнь примерного семьянина с Бетани и свой нечистый на руку бизнес. Кажется, даже лежа в своей могиле, он был полон гордости, что ему это удавалось. Похороны прошли гладко.
Я поднял последний ящик, перенес его в прихожую и бросил на пол. То, что я делаю это для Бетани, заставляет меня чувствовать себя чуть менее дерьмово. Я до сих пор не знаю, почему Субъект, или Саймон, кем он оказался, решил убить Джулиана. Почему он вдруг почувствовал, что мой брат стал угрозой, которую необходимо устранить. Единственным преступлением, о котором знал мой брат, было то, как я прервал жизнь Марни. И что я создал имитацию сцены преступления таким образом, чтобы она выглядела как серийное убийство.
Я знаю, что именно Джулиан удалил часть записи с камер видеонаблюдения, те кадры, которые аналитики так и не смогли восстановить. Но я совершенно не понимаю, зачем он это сделал. И теперь уже никогда не узнаю.
У Сэди есть теория об этом. Она так же хороша, как и любая другая. Сэди думает, что у Субъекта было что–то на Джулиана, чем он мог шантажировать его. Поэтому он смог заставить его удалить запись и предоставить доступ в клуб. Саймон действительно являлся одним из членов клуба. Он использовал псевдоним, и его членский профайл был полностью фальшивым. Вся информация о нем была настолько неприметной и обычной, что я даже не заметил его во время своих поисков.
Что еще меня бесит, так это то, что я не смог распознать психопата-садиста в своем собственном клубе. Но, если честно, Джулиан самостоятельно проводил все интервью. Скорее всего, именно на этом интервью и было достигнуто соглашение между ними. Последние три дня я боролся с желанием разузнать все об этом… и с желанием забыть.
Мой брат, скорее всего, знал, что полицейские были в клубе. Он понимал, что убийца, возможно, был членом клуба. Если Джулиан сопоставил факты и понял, кто кем является серийный маньяк… то логично, что Субъекту необходимо было избавиться от него.
Эта версия очень простая. Она отметает прочь все сомнения. И я стараюсь принять ее, как правильный ответ на все свои вопросы.
Большую часть времени меня устраивает такое объяснение случившемуся. Федералы и полицейские из департамента округа Арлингтон, и, черт возьми, даже Карсон приняли его, значит, это должно стать достаточной причиной и для меня. И мне очень нравилась мысль о том, что мой брат старался перед своей смертью сделать что-то хорошее. Что, возможно, хотя бы, возможно, он не пытался удалить ту запись…что он пытался скопировать ее, чтобы затем передать в полицию.
Я глубоко вдыхаю и вытираю руки о тряпку, официальная часть закончена.
Я сделал это.
Бросив прощальный взгляд на собственность моего брата, сказав последнее «прощай», я выхожу из комнаты и спускаюсь вниз.
- Ты уже уезжаешь?
Я поворачиваюсь и вижу Бетани, стоящую на пороге гостиной с маленькой коробкой в руках.
- Я разобрал все вещи, так что да, я закончил. Мне нужно заехать к адвокату для подписания бумаг. Думаю, стоит позаботиться об этом сейчас.