— Вот, значит, как…
— Не совсем. Постоянно в службе канцлера я не состою. Просто меня попросили поинтересоваться одним делом в обход официальных структур.
— Понимаю, — кивнул Родерик. — Подозреваете, что где-то завелась крыса. Почему же вы уверены во мне, что даже предлагаете участие?
— Вы явно попали в дело случайно. И убивали вас вместо меня всерьёз. Я же, начиная расследование, предполагал, что в самом худшем случае дело ограничится попыткой сунуть в тёмном переулке нож под ребро. Искать другого надёжного человека нет времени. Все расходы я готов взять на себя. А вот насчёт оплаты… возьмёте долю с добычи? Скажем, пятую часть.
Харелт не стесняясь внимательно посмотрел на собеседника: правильно ли он его оценил? Родерик на это понимающе усмехнулся.
— Предложение щедрое. Согласен. Но тогда мне, я так понимаю, придётся рассказать о себе?
Харелт кивнул. Мол, да — прямо сейчас.
— Ну что же… Родился я в Ригулди, это крупный торговый порт на океанском побережье. Отец был служащим в магистрате, так что грамоту в голову забил, — усмехнулся мужчина. — Жалко вот только ума не вложил. Слышали поговорку: «Сила есть ума не надо?» Так вот, если кулаки пудовые, — Родерик посмотрел на свои руки: хотя пальцы и тонкие, даже изящные — но ударом кулака явно способны уложить быка, — думать стоит вдвое прилежнее. Я же по молодости глупый был сильно. В каждой бочке затычка. Вот в одной таверне и вступился за какую-то девицу… Шлюшку, как я теперь понимаю. Из тех, кто спать готов с кем попало не из-за денег, а по натуре своей. Вот такая и подцепила хахаля на вечер, а мужичок по пьяни начал её колотить. Ну, я морду этому сморчку и расквасил. Мне бы потом сразу затеряться, город торговый, большой — незнакомого народу полно. Я же как последний дурак отправился с девицей на всю ночь кувыркаться, «заслуженная награда герою». А мужик не просто злопамятный оказался. Он был связан с нелегальной торговлей людьми. На следующий день меня прямо у девки подловили — и на корабль обоих. Очнулся я весь в железо закованный, а сморчок этот злорадно и ухмыляется. Убить, мол, слишком легко отделаешься. Но раз ты так за девочек любишь вступаться — будут тебе девочки, высший сорт. И продали меня учебным пособием в Шахрисабзс, в школу корддами.
Харелт мысленно удивлённо присвистнул. Девушки-корддами считались лучшими телохранителями от жаркого Юга до ледяного Севера. Вот только слухи про то, как их готовят, и что творится в закрытых школах, ходили самые нехорошие. Родерик, заметив выражение лица собеседника, кивнул.
— Девочки только в самые первые годы тренируются на манекенах. Потом — всегда живые люди. И не только в спарринге, в отработке защиты и нападения. Мне повезло, меня «зачислили» не в мишени — хоть и бьют тупыми стрелами и мечами, хоть и лечат их после каждого занятия, больше полугода никто из таких не живёт. Я стал куклой — мы имитировали атаку на клиента, дрались на тренировках. Поэтому и нас учили. А чтобы стимул был — даже посулили свободу. Мол, выпускной экзамен у корддами — когда девчонку запускают против двух кукол в дом-лабиринт. Кто последний останется в живых, тот и выйдет за стены школы. Вот только, как шептали в темноте камер казармы, ещё ни разу куклам не удавалось победить. Самое большее — забрать девчонку с собой… Но надежда ведь умирает последней?
Родерик вдруг замолк, чуть сгорбился, глаза посмурнели от какого-то воспоминания. Губы беззвучно шепнули чьё-то имя. Но вот мужчина взял себя в руки: теперь перед Харелтом сидел прежний сильный, уверенный в себе человек.
— Я говорил, что везучий? Вскрылось когда дело, и торговцы людьми на плаху пошли, император под угрозой войны потребовал вернуть всех украденных подданных. Школы корддами на это сначала сквозь пальцы смотрели, они всегда стояли вне законов и воли падишаха. Только вот император всерьёз начал грозить, а погань из Ригулди, на моё счастье, бухгалтерию вела. Когда, кому и сколько продали. Тут бы нас по-тихому удавить, а трупы вывезти и закопать. Да у хозяина школы вдруг жадность взыграла: здоровый молодой мужчина-раб немалых денег стоит. Вот и продал он всех в Матарам. По поддельным документам.
Родерик достал из-за пазухи стальное колечко. Харелт присмотрелся и чуть было не поперхнулся: вместо камня в кольцо была вделана обточенная кость фаланги человеческого пальца. В определённых «братствах» Бадахоса, особенно среди пиратов — популярная вещь, так делают с врагами.
— Записали нас как шахтёров из Рудных гор, добавили что «склонны к буйству, поэтому цепей не снимать». На корабль из школы пятнадцать человек угодило. Главный надсмотрщик-сопровождающий редкая скотина был, лупцевал, особенно закованных, почём зря. Три дня терпели, а как берег скрылся — первой же ночью мы замки поломали. А дальше что нам два десятка неумёх-стражников да тридцать человек матросов?