Оставив капитана и следователей в трюме, вскрывать остальные схроны, Кристен, Харелт и Родерик поднялись обратно на палубу. Харелт принял доклад от подошедшего вассала: деревня взята, два десятка легионеров и дружинников отправлены зачищать окрестности. Кристен же задумчиво скинул в воду носком сапога какой-то лежавший на палубе мусор и сказал:
— А ведь изящно придумано. Или в порту, или в караване уже после подмены, встречает их пограничная стража, начинает досмотр… И я сразу же иду на плаху. Никто мои оправдания даже слушать бы не захотел. А вы, мастер Родерик, теперь небедный человек. Награда высчитывается как процент стоимости перехваченного груза. Ваша пятая часть — это очень хорошие деньги.
— Если только казначейство не зажмёт, — буркнул Родерик.
— В таком случае я оплачу вашу награду из собственного кармана. Я вам обязан не только жизнью, но и честью семьи.
— Выплатит до последнего ломаного семина, — пообещал Харелт. — Лично прослежу. У меня в казначействе после случая с интендантами Булли та ещё репутация. Но вот что ещё. До Ландина отсюда недалеко. Предлагаю дать людям роздых, а наутро взять с собой пару десятков, кого-нибудь из следователей и навестить посредника. Поинтересуемся, кому ты, Кристен, насолил так, что он готов выложить немалые деньги — лишь бы убрать тебя из столичной таможни.
В город отряд добрался к обеду. Арест вышел эффектным. Магистрат как раз собрался на какое-то совещание, потому на входе в ратушу с ленивым видом стояли четверо стражников. Увидев, как Харелт и остальные спешиваются, один из сторожей робко проблеял:
— Не положено…
И смолк. Увидел, что под плащом у одного из визитёров на камзоле вышит свиток и меч. А в сопровождении легионеров Хранящие покой ходят только по особым случаям, от которых законопослушному подданному императора лучше держаться подальше. Харел тем временем скомандовал:
— Десяток оцепить ратушу, при попытке выйти бить сразу, только не насмерть. Нам с ними ещё разговаривать. Остальные за мной.
Минуту спустя Харелт, следователь Фентон и Кристен в сопровождении легионеров уже грохотали сапогами по коридорам ратуши. Их сопровождали испуганные взгляды клерков из кабинетов.
Дверь в зал заседаний была заперта, из-за неё слышались громко спорящие голоса.
— Ломай, — приказал Харелт.
Двое дюжих солдат тут же подхватили стоявшую в нише статую, размахнулись и ударили. Харелт невольно чихнул от поднявшейся тучи пыли. Солдаты невозмутимо раскачали статую и ударили снова. Замок выдержал, на третий раз с жалобным лязгом сломался, от пинка двери с грохотом ударились о стены.
В зале стояли и сидели с открытыми ртами десяток самых именитых и богатых граждан города.
— Что здесь происходит? — городско голова пытался говорить с гневом и негодованием, но получился жалкий писк.
Тут из-за спины Кристена выглянул капитан шхуны, ткнул пальцем в круглолицего толстяка за столом и визгливо крикнул:
— Он это, он!
Сразу же двое легионеров, выволокли толстяка из-за стола и ткнули лицом в мрамор пола, а следователь Фентон хорошо поставленным и не раз натренированным голосом произнёс:
— Этот человек именем императора и словом Хранящих покой обвиняется в государственной измене. В сговоре с врагами Империи, продаже им государственных секретов и умышленном вреде делом против Империи.
Купец, которого, чтобы он лучше всё слышал, подняли с пола, стал белее полотна и бессильно обвис на руках солдат. Кто-то из членов магистрата охнул, а городской голова судорожно схватился за грудь.
Полчаса спустя городской палач в подвале той же ратуши подвесил своего бывшего начальника на дыбу, а ещё через час Харелт, Кристен и следователь просматривали бумаги из тайника в доме посредника.
— Ушлый мужик, — усмехнулся Кристен. — Жадный, но не без осторожности. Знал, что он в готовящейся схеме по вывозу контрабанды самое заметное звено, и его могут устранить. Документы для страховки своей шкуры собрал убийственные. Знал бы главный заказчик, что этот тип срисовал даже его. Жаль, имя не узнал.
— Имя, имя, — задумчиво потянул Харелт. Потом взял из рук друга бумагу с описанием внешности таинственного заказчика, вчитался и на несколько минут прикрыл глаза, мысленно выстраивая образ. — Будет тебе имя. Граф Дирлтон. Я встречал этого человека всего месяц назад. И не зря меня отец Энгюс натаскивал: девять из десяти, что здесь, — Харелт щёлкнул пальцем по листку в своих руках, — хоть и в гриме, но именно он.