Как же так? Почему я это делаю? Он разве не убил пацана Бортона? - несколько мыслей перед тем, как он медленно начал оседать к постаменту, словно восковая свеча на раскаленной сковороде. Еще немного и он бы сделал то, что перевернуло его внутренний мир и не уложилось в голове, мешало бы ему здраво мыслить в будущем. Он стал бы пешкой в руках того, кто безжалостно пожирал души живых, восполняя свои силы и армию, которая заполонит мир. Мир в котором он еще не все сделал, не разузнал что хотел, не получил ответов на важные вопросы и предал бы слово, которое дал ангелу.
Ангел... - промелькнула мысль в голове с некоторым отторжением этого слова, из-за сложившейся в знакомом до боли месте, ситуации с его полом и внешностью. Но вот образ, что будто затаился до этого момента, чтобы спасти его и в этот раз, когда он так нуждался. Образ незнакомки с портрета, что всегда имелся при себе и в нужный момент рассеивал все хмурые мысли, сомнения по поводу и без. Он настолько углубился в очертания грациозных линий её лица, что будто не отрывистым движением цветных чернил, были нанесены с любовью к своему делу. Кудри, что волновали в прямом и переносном смысле его обоженную душу. Взгляд той, чье имя он, кажется, никогда не узнает, если приклонит колено перед владыкой теней, что сейчас пристально прожигал дыру в его сознании, пытаясь разделить его надвое погрузив в забвение.
- Джо - мягкая интонация голоса содрогнула его. Никто героя так не называл, сократив его имя до трех букв, словно срезав пол личности до той, что самая чувственная. Женский голос, что произнес это, был вправе называть его так, ведь он сам это позволил, по крайней мере ему так казалось.
- Когда ты проснешься... - голос звучал с долей отчаяния и надежды. - Мы... мы... - он начал сопровождаться всхлипами, что обычно бывают при плаче. - Мы вернемся в город, где впервые повстречались и ты... - Джорджи вопреки порабощающему душу клинку, ощутил некое беспокойство, тяжесть в груди слева, чувство разделяющую горесть девушки, что сейчас по нему скорбила.- ...и ты...- голос прервался, видимо хозяйка не в силах была закончить предложение, что с трудом у нее получалось.
Какой город? Что? Что мы? Ответь! - судорожно вопрошал в голове Джорджи, который снова встал выпрямившись, не закончив преклонение перед владыкой, как ему было велено. Мне нужно проснуться, она ждет меня! Ждет! - он выронил меч, который металлом упал на мраморную плиту под ногами, что от удара треснула под ним, пуская паутинку по идеальной поверхности постамента. Конь в последний раз недовольно фыркнул, как бы осуждающе слабого и привязавшегося героя к неизвестной ему девушке, развернулся и скрылся за валом костей.
Ответь! - кричал в голове Джорджи, на которого нахлынули все потерянные на миг чувства, воспоминания снова устроили мешанину в его голове, заполонив собой весь его внутренний мир. Он снова осознанный, снова с тысячной армией вопросов готов осаждать замок ответов.
Змеи сползли с рукояти меча, извиваясь они направились в сторону героя, который стрелял глазами на потухший черный металл клинка. Он то и дело посматривал то на него, то на змей, что с каждой секундой приближались к его ноге. Несколько мгновений и они "встали" на хвост, показываясь во весь рост, указывая на намерение атаковать бывшего хозяина, предавшего их. Но так ли это?
Джорджи уклонился от наглой и стремительной атаки той, что справа, отчего она с укусом пролетела мимо его сочленения на броне. Вторая атаковала быстрее и настигнув поножи из фаргийской стали, вцепилась в них так, будто они не из стали вовсе, зубы которой ушли в металл. Она присосалась словно вантуз к стеклу. Герой попытался выдернуть упрямую змею, схватив ту за продолговатое тело, дернул. Ладонь проскользила по влажному тельцу животного, оставив на той защитные примеси своего кишечника, что пахли тысячекратной гнилью, скорее всего их не отмыть ничем.
Он топнул ногой со всей силы, намереваясь попасть по второй змее, которая шипя, ползла для новой атаки. В этот раз такой ход стал чуть более опрометчивым, когда тот с удивлением осознал, что мраморная плита под его ногами хрустнула, пуская все больше ветвлений паутины. Шаг, еще один и он бы спасся от неминуемого погребения в обнажившуюся темную бездну под ним. Еще немного, и тот бы не ударился подбородком об острый угол отколовшийся под ним куском, до сих пор крепкого основания постамента без статуи, что без проблем держала его уходящее за сто килограммов тело в броне. Он ушел вниз, словно тяжелый латник под лед, в около весенне время. Удар челюстью о каменный угол был настолько крепким, что Джорджи немного подзабыл, что это сон, когда летел вниз в глубокой темноте. Лишь голос в голове успокоил его панику, что зажглась и потухла, как горящая спичка на ветру.