Когда за окнами показался крупный населенный пункт, я попросился в туалет, сославшись на расстройство кишечника после тюремной еды – хотел выиграть время, прежде чем Ян заподозрит что-то неладное. И ушел.
Просто ушел.
На это раз Джейсон дал мне денег.
Я ничего не объяснял, просто спросил:
– Дашь?
Но он услышал достаточно, чтобы перестать строить из себя говнюка.
2. Год спустя
«На острове. Жарком, сонном, не очень сытном. Он жил в лачуге и работал в порту...»
Клише из слезоточивых романов, в которых есть чудесное перерождение героя?
Клише. Но дело в том, что они работают. Особенно для тех, кто замерз внутри, чье сердце превратилось в кусок льда, ничего не чувствуя, но исправно выполняет свою работу – качает кровь по венам.
Итак.
Был теплый остров – один из множества в Бокас дел Торо в Панаме. В «Пасти быка» я жил в маленькой комнатке – одна кровать, стол и крошечный холодильник, – пытаясь растопить свое сердце под жарким солнцем. Если хотелось реветь, я ехал в Кунаялу, где всегда идет дождь. Это одно из самых мокрых мест на планете – тех, где боги оплакивают людские грехи. Я зависал на пару дней в крошечной деревне на побережье или бродил в тропическом лесу, пристроившись к какой-нибудь рабочей партии. Небеса выливала мне на плечи пресные слезы.
В Бокас дел Торо я работал в порту и переводчиком для «Летучих докторов» – пригодились мои знания языков. Только на островах доктора были не «летучими», а «плавучими».
Мне понравилось находиться среди них. Плыть от одной деревни до другой, наблюдая за врачами, когда они раздавали прививки и лечили любые болезни. Ну ладно – они старались вылечить любые болезни, и часто у них это получалось.
Интересные люди становятся летуче-плавучими докторами. Из разных стран, разного возраста, разного цвета кожи и разных судеб – они чем-то схожи между собой. В них так много всего – сил, оптимизма, веры в лучшее, потребности заботиться о других, умения чувствовать чужую боль как свою, ответственности за тех, кто не имеет к ним никакого отношения. Откуда это все?
Не знаю. Но, думаю, от рождения – такие люди приходят в наш мир, чтобы отдавать.
Я смотрел на них и завидовал.
Может, если бы я не брал, брал, брал от жизни все подряд. Без оглядки. Она не наказала бы меня столь жестоко?
На гребне переходного возраста, когда я безжалостно доставал всех вокруг и самого себя, Мария подсунула мне книгу – «Живи легко». Я даже прочитал ее из уважения к дарительнице, мало что запомнив. Человек не слышит, пока не готов впитать. Но ничто не бывает просто так, как уверяет та же Мария. Все случается зачем-то и имеет время исполнения.
Настало мое – под чужими созвездиями вспомнить веселые картинки из давней книжки. На них были нарисованы камни, падавшие на голову смешного человечка. Герой шагал со страницы на страницу, камни росли с каждым неусвоенным уроком. Для глупцов и упрямцев они превращались в глыбы и погребали человечка под собой. Как меня.
Так что теперь я усвоил.
Жизнь – урок.
И потому что я был блистательным уродом, считавшим, что мир мне должен, суровому учителю пришлось вырвать у меня из груди сердце и засунуть вместо него кусок льда. Как ни странно это прозвучит, ледяным оно стало более человечным. И училось сочувствовать.
Впервые сопоставление своего горя с проблемами, что я наблюдал вокруг и в судьбах других людей, работало, даря ощущение принадлежности к какой-то всеобщей несчастливости. При этом я открывал для себя вещи, ради которых стоило продолжать жить. Как, например, провести время с врачами, готовыми лететь или плыть черт знает куда, лишь бы помочь. Находиться рядом с ними - все равно, что подключить батарею к сети, заряжая оптимизмом. Им так мало нужно для улыбок.
Я вспоминал себя – как еще совсем недавно все вокруг казалось пресным и тусклым настолько, что я превратил каждый свой день в погоню за яркими цветами и изысканными вкусами. И значит, в заранее обреченное на банкротство предприятие. Короткое наслаждение сменялось неизбежным пресыщением, и начинался следующий виток неудовлетворенности. Гедонистическая адаптация.
Наш мозг настроен на нытье, чтобы вынуждать тело отправляться на поиски лучшего места. Так что преследование большинства из всех нам знакомых целей не имеет, на самом деле, никакого смысла. День, год, вечность человек мечтает о квартире, золотом кольце, новой должности... Получив долгожданное, он счастлив краткое мгновение. И вот уже в квартире не хватает дивана, должность – малооплачиваемая, а камень в кольце – не того цвета. Что тогда говорить о золотых мальчиках, уже к концу юности вкусивших больше, чем среднестатистический обыватель познает за целую жизнь?