10.Преступление и наказание.
Только сейчас я поняла, как страшно отвечать за свои поступки. Я сидела на узенькой скамейке в клетке, сбоку в зале заседания, мои родные сидели в первом ряду с моей стороны, они были так печальны, словно мы находились на похоронах, а не на суде. Фая тихо плакала, она была так похожа на меня, даже плакала так же, не истерила и просто роняла слёзы, которые оставляли мокрые дорожки на лице. Я держалась всё это время, но теперь не смогла и тоже уронила слезу на лежащий на коленях планшет. Она упала на него так глухо но стем же так громко, я посмотрела на растекающуюся кляксу, экран планшета включился, в этот момент дверь в углу открылась и объявили о появление судьи. Сердце ухнуло вниз, больше я не хотела наказания, я просто хотела домой, в свою комнату, закрыться там и не выходить больше никогда. Только теперь пришёл необъяснимый страх, судья села и постучав молотком призвала к тишине и порядку, и всё стихло, а мне эта тишина казалась такой звенящей, она так давила на меня я даже голову вжала в плечи. Судья читала суть обвинения и объявила о начале разбирательств. Мне стали задавать вопросы, в основном отвечал адвокат, он знал в деталях, что произошло и на самом деле и как мы предоставим для суда. Ему слишком много заплатали за его услуги, Лена добавляла сто тысяч Олегу, он не смог вывести сразу запрошенную им сумму. Сейчас были не лучшие времена, и я писала Олегу, что можно будет продать мою квартиру, но как оказалось он уже выставил квартиру Нины Павловны, котору получил в наследство. Сейчас деньги были, а я то всегда считала, что хорошо живу, но как оказалось, учёба и устройство детей сильно ударило по нашему финансовому положению. Мы не бедствовали, но к таким затратам готовы не были. Я всё понимала, но сейчас меня это не трогало.
-Мария Александровна, вы подтверждаете слова своего адвоката.-Спросила судья, и я махнула головой.-Напишите свой ответ.-Сказала она.
Я вывела на планшете слово «подтверждаю» и оно тут же появилось на экране висевшем напротив меня, почти под самым потолком. Вызывали свидетелей, был полицейский, который вызвал скорую, врач скорой тоже, а потом в качестве пострадавшей, выступала жена Вити, та самая несостоявшаяся актриса ради которой, он был готов на всё. Только сейчас я заметила, что она сидела в инвалидном кресле. Она не сразу начала свой монолог, сначала мы ждали пока она поплачет и попричитает, не знаю почему она не смогла продолжить карьеру, актрисой она была действительно не плохой.
-Здравствуйте товарищ судья, Я Элизия Фаннэй, актриса Стефановского театра, сейчас безработная по инвалидности, я мать двоих детей, которых украла эта убийца. Мы заплатили огромные деньги за эко и матери вносившей, мои оплодотворённые яйцеклетки. Мы пытались вернуть их судом, но тяжёлое финансовое положение не позволило нам с мужем высудить их у неё. Я так переживала, что попала в инвалидное кресло.-Она снова заплакала, а я только и смогла покачать головой, а она выдаёт информацию в свою пользу, ну ничего, я могу доказать свои права и правоту. Мне даже интересно стало послушать эту несчастную. Громко шмыгнув носом, она продолжила.-Мой муж старался как мог, но с работой у него было плохо, и в последнее время мы перебивались на мою пенсию и его пособие по уходу за мной, он как мог подрабатывал, а как следствие, являлся моим кормильцем. Я прошу суд, присудить убийце, заплатить мне миллион долларов, что бы компенсировать потерю кормильца. У меня всё.-Она снова наиграно заплакала, судья смотрела на неё с пренебрежением, а мне вдруг стало её жалко. Несчастная женщина, потерявшая всё и прогнувшаяся под жизнь, она ведь просто приспособилась, своеобразно, кто то пошёл бы работать, а она пила до инсульта, что даже попала в инвалидное кресло из-за пьянки, всё это выяснил мой адвокат. Они с Витей жили на пенсию и пособие, да у меня коммунальные платежи больше их дохода. Я вздохнула, а адвокат, озвучил и то о чём я думала и от себя выдал о том, что в следствие разбирательств выяснилось, что они пытаются восстановить родительские права с целью наживы. А инвалидом стала в результате алкоголизма. По сути он был прав, они сами решили так жить, ведь Витя работал, но потом всё положил к её никчёмным ногам, которые его раздавили.
Когда пригласили Олега, он рассказывал и о нашем с Витей ребёнке и о тяжёлом времени, когда я потеряла его и бабушку и как тяжело переживала, о том что уже тогда они бросили девочек на меня, а я только и хотела им помочь, но они забрали их ради статуса, а потом снова отдали, как я одна растила троих детей, как боролось за право воспитывать их дальше, о том, что мои дети не только получают хорошее образование, но и обеспечены жильём и другими благами, а главное, что я была их любящей мамой, на протяжение всего этого времени, плакала не только я, но и мои девочки и Лена с Верой. Да что там, сама судья прониклась его речью. Слушая Олега, не только судья, весь зал сидел молча, они понимали, что он говорит правду, стоило только посмотреть на моих детей, которых я якобы «украла». Когда говорили девочки, какой я была для них матерью, я просто не могла остановить поток слёз, они оказывается считали меня всем, они любили меня так, как не каждый родной ребёнок любит. Господи я уже состоялась и как женщина и как мать да и как жена тоже. Теперь уже ничего не было страшно, а чувство вины отпустило. Я пересмотрела ситуацию, посмотрела с другой стороны, я виновата, я совершила смертный грех, но я защитила своё дитя, пусть об этом никто не скажет, но мы то знаем. По нашей версии выходило, что я входила в подъезд, когда он напал с ножом, развернул и приставил к горлу и угрожал убийством, но я вывернулась и нанесла удар первая, имеющимся на ключах декоративным ножичком, который был приобщён к делу, а когда он кинулся нанесла второй удар, цели убить не было, я просто оборонялась. Не понимаю, что произошло но всё поплыло когда судья зачитала приговор в котором жене погибшего присудили денежную компенсацию в размере трёх сот тысяч, из которых она должна возместить организацию похорон моей семье. А потом меня обвинили в убийстве, прочитали предполагаемый срок и я отключилась. Потом в больнице я узнала, что меня оправдали по статье самооборона. Но мне было смешно, не понимаю почему, но мне было плевать, а потом я стала выгонять медсестёр, они пытались меня накормить и тыкали ложкой, при этом одна из них стучала по зубам, меня это так раздражало и как только смогла говорить, я стала на них кричать. Я не позволю им обращаться со мной, как с собакой. Собака!