Стала ловить себя на мысли, что если бы не бабуля, то я наверное бы уже давно наелась таблеток и не продолжала эту бессмысленную жизнь, хотя жизнь это громко сказано, ведь я волочила жалкое существование. Я стала сходить с ума. Иногда я слышала мычание и тогда меня накрывало, вспоминала, как порой меня это бесило. Как я его передразнивала, а он не понимал. А сама то я понимала, что я делала? Как же мне без него жить? Зачем вообще мне жить? Бабуля, я буду стараться ради неё, а потом уйду за ней и мне плевать. Меня стала преследовать навязчивая идея свести счёты с жизнью. Теперь меня это пугало, но только обратись я к психологу и меня положат подлечится к таким же психам, а там мне точно легче не станет.
***
Ближе к лету бабушка уже могла стоять самостоятельно. Но ходить пока не получалось, мы собрались и поехали на дачу. Я не могла смотреть ни на качельку, ни на вещи Макса, поэтому собрала всё и убрала на чердак. Но каждый день хоть раз туда лазила, что бы чувствовать, что он рядом. Я сошла с ума.
Бабуля тоже стала странно себя вести, она стала разговаривать вечерами. Я не сразу обратила на это внимание, но потом собралась и повезла её в больницу, там мне сказали, что это деменция, я не совсем понимала, что это за заболевание, но когда бабуля стала знакомить меня с несуществующими подругами стало совсем жутко. Она постоянно водила за руку Макса, как она говорила. От этого и мне становилось хуже, но наш молодой терапевт ходил к нам чуть ли не каждый день, а однажды. Когда бабуле было совсем плохо, он остался. Мы так много времени проводили вместе, что всё его «минусы» стали не заметны. Он был симпатичный, но его большие уши и рыжие волосы, это было что то с чем-то. Он поддерживал меня и ухаживал одновременно, так не навязчиво, но возможно, это именно то, чего мне не хватало, ведь по сути у меня никогда не было полноценных отношений. А его ромашки по субботам стали самыми желанными цветами. Я даже не поняла как мы так сблизились, так всё было естественно и непринуждённо. Все было в рамках приличия и пока это были невинные встречи с поцелуев в щёку на прощание. Я снова начала жить, наверное я бы не справилась с этим одна. Бабушке становилось хуже и она уже совсем перестала понимать где реальная жизнь, а где выдуманная ею. Иногда я понимала, что она говорит не со мной настоящей, а со мной, которую видит в своих фантазиях. Так прошёл почти год, я почти не садила на даче, ведь не могла оставить её надолго, она чуть не подожгла пару раз дом, а однажды спряталась в бане и я искала её, а когда нашла под полком, решила, что на даче с ней слишком опасно находиться.
С самого утра бабуля сидела в одной позе на кровати, Олег пришёл в девять часов, он осмотрел её и сказал, то не нужно чистить лёгкие, там всё нормально, он так тяжело посмотрел на меня, я поняла, что он хотел сказать.
-Олег, умоляю тебя, сделай что-нибудь прошу.-Я не заметила как стала плакать, села к ней и взяла за руку, но она не реагировала, вообще. Я посмотрела на Олега, а он вышел в кухню и вызвал полицию. Я раскачивалась взад вперёд, она умерла, но глаза открыты, я не могла принять этого. Приехала полиция, а потом её увезли, единственное, что у меня попросили, это одеяло. Не было никого, только я и Олег, даже тётя Катя не смогла приехать. Как получилось, что мы с ней остались одни в этом большом мире. Я смотрела на могилку и не понимала, как такое было возможно, дедушка, мама, сын и бабушка, они тут, а я живая, для чего? Олег приходил реже, но каждую субботу он неизменно приносил ромашки. Если бы не он, меня бы наверное уже тоже не было, снова стали приходить мысли о том, что я лишняя в этом мире. Я стала искать работу, и сегодня мне позвонили с кондитерской фабрики, им требовался бухгалтер ревизор, я была согласна даже на командировки, лишь бы не сидеть дома. И теперь я старалась думать о работе, Олег совсем отдалился и остались лишь ромашки, которые я считала чужими.