Нож, который носила в своей сумке Жарвина, служил не только для того, чтобы чинить перья. Достав его уверенным движением, она прицелилась и метнула.
Взвыв, командор во весь рост распластался на земле, обхватив ногу под правым коленом, где его тело было защищено лишь кожей.
Толпа встревоженно загудела, казалось ее вот-вот охватит паника, но прибывшая стража была предупреждена. Откинув забрало, капитан Ай-Гофлан приказал своим людям окружить и арестовать Нижару, а разъяренный Принц принялся объяснять зевакам, в чем дело.
— Это послание от изменника при императорском дворе! Он поручает Нижару подбить одного из своих людей на то, чтобы тот убил меня — как только будет найден человек, на которого можно будет свалить ложное обвинение. В послании говорится, что отправитель заколдовал его, чтобы не дать прочесть написанное случайному человеку — но я читаю его без труда! Это придворный стиль, которому я обучен с детства!
— Мы… э… устроили так, что чары рассеялись, — намекнул Мелилот и поспешно добавил: — Ваше Высочество!
— Как свиток попал к вам в руки?
— Его выронил Нижару, когда инспектировал здание стражи, — это уже был Ай-Гофлан, бойко шагнувший вперед. — Решив, что это дело важное, я посоветовался с господином Мелилотом, которого давно знаю, как преданного и осторожного гражданина.
— Что касается меня… — Мелилот небрежно пожал плечами. — Скажем так, у меня есть определенные связи. Мне не составило труда снять колдовство.
«Это правда», подумала Жарвина, восторгаясь изощренностью лжи.
— Вы получите по заслугам, — объявил Принц. — И он тоже, после надлежащего суда! Покушение на жизнь особы царственной крови — это самое отвратительное преступление, какое только можно вообразить! Просто чудо, что командор обронил свиток. Несомненно, боги на моей стороне! — он снова повысил голос.
— Сегодня вечером состоятся жертвоприношения и благодарственные молебны! Божественное провидение помешало осуществиться замыслу гнусного убийцы!
Жарвина подумала: «Если все боги не лучше Мелилота, я довольна тем, что неверующая. Но я с нетерпением жду, когда же увижу, как поджаривают Нижару».
6
— Учитывая то, что ты должна чувствовать, Жарвина, — произнес мягкий голос рядом с ней, — я поздравляю тебя с тем, как ты скрываешь свои чувства.
— Это нетрудно, — горько ответила девушка.
Толпа вокруг них рассеивалась, расходясь от лобного места, где согласно строгим правилам, изменник Нижару заплатил за свои многочисленные преступления тем, что был сначала публично выпорот, потом повешен и, наконец, сожжен.
Жарвина изумленно вздрогнула. Обратившийся к ней человек был ей совершенно незнаком: высокий, сутулый, с длинными пучками седых волос, держащий в руке корзину, с которой ходят на рынок…
На месте глаз — красное свечение.
— Инас Йорл? — прошептала девушка.
— Он самый, — сухой смешок. — Я смело могу утверждать это… Ты удовлетворена?
— Я… думаю, нет, — повернувшись, Жарвина последовала за толпой. — Хотя должна бы! Я выпросила привилегию написать смертный приговор собственной рукой, я думала, что упомяну о своих родителях, друзьях, односельчанах, которых Нижару зверски убил или обратил в рабство, на мой официальный рэнкен недостаточно хорош, поэтому мне пришлось довольствоваться переписыванием составленного Мелилотом наброска! — Жарвина вскинула голову. — И я надеялась дать показания в открытом суде, увидеть, как меняются лица людей, узнающих, какой гнусный злодей прибыл сюда в облике императорского военачальника… Мне сказали, что достаточно свидетельств Ай-Гофлана, Мелилота и Принца.
— Говорить после Принцев — опасная привычка, — заметил колдун. — Но так или иначе, до тебя, по-видимому, дошло, что месть никогда не оправдывает возлагаемые на нее надежды. Возьмем случай со мной. Тот, кто заколдовал меня, был настолько полон решимости уничтожить меня своей местью, что наложил на одно заклятье больше, чем мог справиться. Каждому он был вынужден уступить определенную частицу своей воли, ибо, как я говорил тебе, сами по себе заклятья не обладают ни целью, ни задачей. Поэтому этот человек полностью лишил себя рассудка и до самой смерти лепетал и плакал, как младенец.
— К чему вы рассказываете мне все это? — воскликнула Жарвина. — Я лишь хочу продлить удовольствие от его смерти, хотя оно и оказалось не столь богатыми памятным, как я мечтала.
— Затем, — сказал колдун, беря девушку за пальцы, и его прикосновение пробудило во всем ее теле сладостную дрожь, — что ты заплатила справедливую и честную цену за проделанную мной работу. Я не забуду тебя. Пусть снаружи ты заклеймена шрамами, внутри ты прекрасна.
— Я? — искренне изумилась Жарвина. — С таким же успехом можно назвать прекрасной жабу или лужу грязи.
— Как тебе угодно, — пожал плечами Инас Йорл. Это движение явственно показало, что он уже не совсем тот, кем был до этого. — В любом случае, существует другая причина.
— Что?
— Ты ведь читала написанное в свитке, а до этого я говорил тебе об этом. Тем не менее, ты ведешь себя так, словно забыла кое-что.
Мгновение Жарвина не могла понять, к чему клонит колдун. Затем ее рука взметнулась к открытому рту.
— Две смерти, — прошептала она.
— Да, действительно. И едва ли мне нужно говорить тебе, к кому обратился изменник во дворце, чтобы наложить заклятье, достаточно могущественное для того, чтобы помимо моей воли вовлечь меня в это дело. Мне удалось сделать так, чтобы документ смогли прочесть. Но я не могу преодолеть последствия разрушительной работы собрата.
— Чья смерть? Моя?
— Разумнее всего сделать опасность минимальной, например, нанявшись на морское судно. Многие капитаны-купцы будут рады заполучить опытного писаря, а после твоего обучения у Мелилота ты готова к такой работе. Больше того, твой нынешний хозяин очень ревнив. Ты вдвое моложе его, а он уже смотрит на тебя, как на соперника.
— Он хорошо скрывает свои чувства, — пробормотала Жарвина, — но порой проскальзывает что-то такое, что заставляет меня верить вам.
— Возможно, он еще любезнее начнет относиться к тебе, если ты станешь для него чем-то вроде заморского агента. Уверен, ты можешь договориться поставлять ему — за разумную плату, конечно, — коммерчески ценные сведения. Едва ли Мелилот откажется натянуть новую тетиву на свой лук — например, торговлю пряностями.
Макакой-то миг Жарвина, казалось, оживилась от этих слов. Но потом снова погрузилась в мрачную печаль.
— Зачем мне обогащать себя, не говоря уже о нем? Сколько себя помню, у меня была цель жизни. Теперь ее нет — она взлетела на небо вместе с пеплом Нижару!
— Для того, чтобы заказать заклятье, человек должен быть очень богатым.
— На что мне волшебство? — презрительно сказала Жарвина.
Мгновение спустя ей показалось, что огонь разлился по всему ее телу, обжигая каждый обезображивающий ее рубец, каждый шрам, ожог, царапину. Только теперь Жарвина припомнила, что в какой-то момент той неповторимой ночи, когда колдун лежал рядом с ней, он предпринял попытку прочесть по карте ее кожи всю бурную историю жизни девушки.
Она также вспомнила, что решила тогда, будто бы это было сделано в каких-то личных целях колдуна. Не могла ли она ошибиться? Возможно, на самом деле все проще — может, Инас Йорл просто посочувствовал той, кого жизнь тоже покрыла шрамами, хотя и несколько иначе?
— Возможно, ты захочешь, — спокойно продолжал колдун, — очистить от прошлого свое тело, так же, как, мне кажется, ты начинаешь очищать свой разум.
— Даже?.. — она смогла закончить вопрос лишь тем, что подняла руку к правой стороне груди.
— Со временем. Ты молода. Нет ничего невозможного. Это даже более чем вероятно. Мы уже говорили на эту тему. Итак, действуй!
Они почти достигли ворот, толпа сгущалась, толкаясь, люди брались руками за пояса с деньгами и карманы, ибо это было идеальное время для воровства.
— Я так понимаю, вы бы не заговорили со мною об этом, если бы у вас на примете не было нового хозяина для меня? — наконец сказала Жарвина.