Лиза задрала подбородок вверх, рассеянно слушая шелест деревьев, заволакивающих собой небо:
— Извините.
Со стороны послышались голоса, звонкий и хриплый. Воробьева, как по коробку спичкой чиркнули, вышла из транса: гордо улыбнулась, усевшись на скамейку у ограды. Ничто более не выдавало в ней грусти.
– На этой неделе не произошло ничего особенного, – Лиза скрутила прядь в руках, – Главред заболел ковидом. Пока без него…. Ха-ха, все ко мне прутся.
— Ещё сон странный приснился! Будто зек из другого мира помощи моей просит… Что ещё?… Всё время о Танюше нашей думала. Красавицам не положено в гробах лежать, да, мама? Папа, следи за ними, ты же знаешь, наши девочки любят плакать.
Лиза, стерев со щек влагу, дала себе пару затрещин, после чего продолжила восторженно болтать с родственниками.
А с кем ещё? Больше никого нет.
АКТ 3
Сто процентов не сплю, в отличие от вчерашнего! Потому что сердце стучит, будто наковальня в грудной клетке! Дын-дын. И от щипка больно. Хотя боль ничтожна по сравнению с тем, что воронка появилась в воздухе. Вот напротив.
– Ай! Тс-с-с… – нет, я определенно не сплю.
Раз она парила без опоры, я захотела её повертеть. Нет, ну а вдруг. Края оказались холодными и колючими, но я таки смогла чуть-чуть развернуть портал. От одиночества кукухой поехала, наверное, если совсем о безопасности не думаю: но вот захотелось, и я сделала.
– Хе-хе… – в детстве мечтала подглядывать с потолка за родителями и сестрой, притворяясь феей, как жаль, что желание исполнилось слишком поздно. Сверху вид на кабинет смотрителя был получше: книжные шкафы из лазурного материала, окно с мигалкой, о, с ещё одной, и ещё… рама утыкана датчиками, чтобы не сбежал? Да уж. В правом верхнем углу стол, за которым, собственно, сидел хозяин комнаты.
– Tge'wt!!! U pilr't! – решила затаиться, чтобы не попасться под горячую руку. Мистер-фуражка ругался на кого-то через мигающий синий экран, проецирующийся часами. Подчиненный?
– Tered!!! Reref!!! Jiwo!!! – не успел он договорить, как внутрь вломилась толпа обычных офицеров и один скрученный в креветку заключенный. Зелененький, весь в соплях.
Если попытка побега, то ясно, чего смотритель бушует. Он же не всегда такой? Хотя… глядя на лица здешних служителей закона… М-да. Босс перманентно в режиме дьявола. «Бывает» – подумалось мне. «Как я вас понимаю» – поддакнуло тело, а потому затряслось аки травинка на ветру.
– Tere'd, polin qute'ry? – надзиратель сидел, закинув ноги на стол. В руках он крутил коричневую игольчатую фигулину, переданную одним из подчиненных.
– Ja, rajovi! – театрально закатывая глаза, мужчина бросил штуковину монстру прямо под пузо (ног то не было), притом с губ его не сходила ядовитая ухмылка. Эх, почему в первую нашу встречу он говорил на одном, а сейчас на другом языке? В межгалактиках принято быть полиглотами? Кто сей несчастный вообще? Убийца какой-нибудь? Вор? Это вообще нормально, что один преступник наказывает другого?
– Tere'd, qute'ry aw'e debd'la? – иронично прокомментировал мой «альтер-эго». Слизень зашелся волнами, льстиво протянув длинные отростки к смотрителю. Боялся, а потому молил о пощаде.
– Подо'жди, я се'йчас закончу, – не успела я удивится, как от зелененького донесся звук, словно волны о камень разбиваются. Сжался весь, покатился по полу твердыми фрагментами, и, по щелчку смотрителя, начал разъедать сам себя. В конце концов, в комнате остался только… мистер-фуражка. Ну, и я на потолке. Ха-ха. А можно… я сначала приму успокоительные, засну, а потом сцену перезапишем?... Ещё чуть-чуть и даме потребуются новые панталоны!
– За что ты его так? Сколько языков ты всего знаешь? Кстати, кто «ты»? Я конечно поняла, что тюрьмой заведуешь, но имя то есть?
– Сли'шком много во'просов, – он фыркнул, – Спры'гни и я о'твечу.
– Иш какой хитрый! Во сне же ты меня по-настоящему затянул, если бы я не проснулась, да? – внезапно пришла мысль о том, что он достаточно сильный, да и преступников пугает одни взглядом. А они космические. Какого-то простого, человеческого убийцу он точно сможет победить, – Знаешь что, я помогу. Взамен ты должен помочь отомстить за сестру.
– Се'стру?
– Она была моей единственной семьей после смерти… э-э-э, остального племени, понимаешь?
Сойдя с насиженного места, он встал прямо подо мной:
– Я не зна'ю, ка'кой урове'нь опа'сности у запрашиваемого де'ла.