— Спасибо тебе, что присмотрела за мной, — улыбнулся я польке.
— Откуда ты знаешь? — удивилась она, отстранившись.
— Мини хоть и не могла говорить, но иногда наблюдала вокруг анализатором, — сказал я, а девушка слегка покраснела.
«И чего это она?» — удивился я про себя.
— Ну ей же пришлось тебя раздеть и обтирать всё тело от пота, хи-хи! — весело прокомментировала Минишка.
— Надо же, псих-инвалид проснулся… — услышал я голос Юсуфа слева и обернулся.
Он и его однопартиец направлялись на выход из секции и лишь мимолётно взглянули на нас. Отвечать на его обзывательства я не стал, так как хотел, чтобы они побыстрее освободили секцию, чтобы мы остались наедине. Соседи отправились на завтрак самыми первыми, так что Юсуф с Олегом были последними.
— Наконец-то… — цыкнул я, когда автоматическая дверь за чернявым закрылась, и взглянул на Злату. — Нам нужно поскорее подать прошение на ходатайство. Смысла ждать уже точно… — хотел я договорить, но девушка меня перебила:
— Всё уже сделано, — улыбнулась она. — Позавчера приходил Захар и предложил за нас подать это прошение. Он взял у нас биометрические данные с помощью считывателя и сказал ждать дня два, — объяснила она.
— Хм… Вот даже как… — задумчиво протянул я и сел на кровать.
— Сегодня, возможно, будет вынесено решение, — добавила Злата и села рядом со мной.
— Хорошо, — вздохнул я.
Получалось всё очень кстати. Теперь, как гражданин четвёртой категории, я буду считаться условно совершеннолетним. Нам со Златой доступны такие привилегии, как свобода передвижения по миру, самостоятельная аренда жилья, криптовалютный «CBDC» счёт с копеечным пособием и возможность устроиться на низкоквалифицированную работу.
Однако есть и минус — нам придётся отмечаться в офисах Федерального Департамента Опеки раз в месяц или каждую неделю разговаривать с инспектором по звонку. Это будет длиться до полного совершеннолетия — шестнадцати лет, для граждан моей категории. У граждан второй и третьей категории совершеннолетие наступает в восемнадцать. С первой категорией там вообще всё сложно.
Так и продолжая сидеть молча, я опять отрыл своё инфо-окно:
Имя: Илья Чернов (Изменить)
Идентификатор: X21990721
Ядро: система Zodak v13.05 (Степень интеграции — 98 %)
Физические данные: Целостность организма — 100 %.
Наниты: 12.217.765.578 ед. (Производство остановлено)
Материал: Отсутствует.
Подключение сети: Globallink.
Доступные сети: Corp67; Home786B2.
Счётчик кредитов: 12638 ед.
Мне до сих пор кажутся эти цифры чем-то нереальным. О тринадцатой версии Зодака я никогда не слышал. Даже мама о ней не упоминала. Есть абсолютно любые версии от пятой по четырнадцатую, но тринадцатая отсутствует как пробел. Давно говорят, что учёные ведут разработку пятнадцатой версии, но эти слухи ходят с тех пор, как я пешком под стол ходил. Уж лет десять точно. Мама, наверное, и то больше сделала в разработке новинок под нейросистему, чем бесполезные наёмные учёные федерации.
Второй пункт, не менее удивительный, — я могу поменять внешний идентификатор. Имя, короче говоря. Имя прописывается в систему и не может меняться, от слова совсем. В подпольных лабораториях устанавливают ломанные системы с возможностью менять внешний идентификатор, но это до того момента, пока тебя не засекут ФСС — Федеральная Следственная Служба.
Наказание за такое довольно строгое, если тебя подозревают в совершении незаконных действий. Но если ты ничего плохого не сделал, тебе в голову принудительно вживляют дополнительный чип, который перебивает внешний идентификатор. Снять ты его не сможешь, так как за тобой сразу прилетят ФССники, и тогда тебе точно не поздоровится.
Третье — я потерял порядка двадцати процентов нанитов. Они ушли на перестройку, расширение и укрепление нейронных связей, и… у меня образовался совершенно новый имплант.
Открыв окно имплантов, я по второму разу всмотрелся в последнюю строчку:
Модуль производства нанитов — NM v9.91
Визуально-спектральный анализатор — APiE v34.12