- Мама сказала, что отрежет тебе яйца, - хихикает, но затем хмурится, всхлипывает и добавляет уже тише, пока я удивляюсь, как быстро у нее меняется настроение. - Мне пришлось сказать ей о беременности по телефону, Адам! Просто в голове не укладывается, как это неправильно.Мне кажется, в тот момент, когда мама услышала это, она упала, потому что в трубке послышался какой-то подозрительный стук.
Притягиваю ее к своей груди, нежно поглаживая ладонью по ее шелковистым волосам, которые она уже успела распустить. Прижимаюсь губами к виску и шепчу:
- Не волнуйся, одуванчик, все будет хорошо. Мы вместе со всем справимся. И родители смирятся с нашим решением. Просто нужно дать им немного времени, понимаешь?
Стефани поднимает на меня свои огромные изумрудные глаза, и я на секунду теряюсь в их глубине. Проводит кончиками пальцев по моему лицу, шее, ключице, и снова прижимается к груди.
- Понимаю, - тихо шепчет через несколько минут. - Ты не подумай, Адам, я ужасно счастлива и безумно хочу стать твоей женой, просто мне не нравится, как моя мама об этом узнала.
- Прости меня, - шепчу, притягивая Стефани ближе к себе для поцелуя. – Я слишком ослеплен любовью к тебе и веду себя как полный идиот. Мне нужно было подумать о том, что новость о моем предложении разлетится в ближайших же новостях. Я поступил эгоистично и готов понести любое наказание, - снова целую ее, но быстро спохватившись, добавляю. – Только не бросай меня, пожалуйста. Я не представляю свою жизнь без тебя.
Боже, как же я жалок в данный момент, но скажу в свою защиту, что это чистая правда. Я не знаю, смогу ли теперь без Стефани. Без ее звонкого смеха, ослепительной улыбки, без ее прекрасных изумрудных глаз. Не хочу даже думать, что будет со мной, если я больше не увижу, как она смущается и покрывается румянцем, когда я выдаю какую-нибудь пошлость. Как иногда злится на меня, а потом целует так отчаянно, как будто я ее воздух и она не может без меня дышать. Какие восхитительно вкусные у нее губы, как прекрасно она чувствуется, когда я нахожусь в ней. И, самое главное, я уж точно не смогу жить, зная, что где-то там растет мой сын или дочь, а я, такой мудак, все просрал и не имею возможности быть рядом с ними.
Девушка мягко хихикает, поглаживая своей ладошкой мою щеку.
- Какой же ты дурачок, Адам Эшби, - говорит, ловко забираясь на меня сверху. Короткое платье, которое меня чуть с ума не свело, поднимается по ее ногам и собирается на животе. Мои руки тут же опускаются к ней на голые бедра, сжимая шелковую кожу. Член начинает увеличиваться у меня в штанах, когда она слегка покачиваясь, оставляет поцелуй на моих губах. – Никуда я от тебя не денусь. Я полностью и безоговорочно твоя. И даже не думай в этом сомневаться.
Ее губы становятся смелее, сладкий язычок проникает мне в рот, посылая новую волну наслаждения по всему моему телу. Пальцы шарят по моей рубашке, пытаясь расстегнуть пуговицы. Когда ничего не выходит, она, тихонько зарычав, резко дергает за концы и те злосчастные пуговицы разлетаются во все стороны. Не отрываясь от моих губ, девушка распахивает рубашку, царапая кожу своими ногтями. Тихо стонет, когда я двигаю бедрами, крепче прижимаясь к ней. Я уже полностью готов, да и она тоже. Ощущаю ее горячую киску даже сквозь брюки с боксерами и ее маленькие трусики.
- Ух, - ухмыляюсь, отрываясь от ее рта, и прижимаюсь губами к ее шее, шепча между поцелуями. - Кто-то очень голоден?
- Я весь этот бесконечный день мечтала сорвать с тебя твою шикарную одежду, - стонет девушка, отталкивая мою голову от себя. Заводит руки мне за голову и удерживает их там, пока языком проводит дорожку от моего уха и ниже, ниже, ниже. - А затем исследовать каждый миллиметртвоего тела своим языком.
- Ох, дерьмо, - вырывается из меня толи стон, толи ворчание, когда Стефани целует меня все ниже. – Боже, детка…
Ее губы у меня на животе, на V-образной мышце, пальцы расстегивают ремень, пуговицу и молнию на брюках. Затуманенным зрением наблюдаю, как она спускает с меня ненужную одежду и нижнее белье и обхватывает мой полностью эрегированный член своей ладошкой, а затем аккуратно целует головку.