- Без одежды - нет, - отрезает она, и я чуть не давлюсь кофе от ее заявления. - В одежде - еще как-нибудь потерплю. Но вопрос вдругом: почему ты здесь? В смысле, вы ведь расстались. Именно поэтому я подумала, что ты – это Рик, и что он заставляет делать Стефани то, чего она не хочет. У нее было такое бледное и испуганное лицо, когда я зашла.
- Мам, Адам все знает, - говорюя, опустив ладонь на бедро парня. - Он слышал нас вчера. А испугана я была, потому что боялась, что ты зайдешь и застукаешь нас.
- Ты провел в моем доме всю ночь, парень?
Брови женщины взлетают вверх. Она медленно переводит взгляд от меня к парню и обратно, всем своим видом излучая недовольство.
- Мне кажется, уже поздно предостерегать нас от занятий сексом, - шепчу я, краснея.
Адам переплетает наши пальцы и поднимает руки на столешницу.
- Я уже говорил вам, миссис Грин, тогда в вашем кабинете, что буду бороться за Стефани, чего бы мне это ни…
Входная дверь хлопает, прерывая Адама, и из коридора слышитсяголос Рика.
- Стефани, ты готова? Мы опаздываем в школу.
Я резко подскакиваю, спрыгиваясо стула, отрываюсь от руки Адамаи быстро встаю рядом с мамой.
- Вам обеим пара научиться запирать двери, - цедит парень сквозь зубы.
Он напрягается, краснеет. Его взгляд ожесточается, веселье и нежность исчезают из глаз, а на смену их приходит ярость. Сжимает кулаки, медленно разворачиваясь на своем стуле.
Кажется, что стоит только крикнуть «фас» и он разорвет Рика на мелкие кусочки.
- Адам, - шепчет мама. - Держи себя в руках, пожалуйста. Мне не нужны больше разбитые или сломанные вещи в доме, а тем более не нужны сцепившиеся подростки.
- Это случайно не мотоцикл Эшби стоит недалеко от вашего… - спрашивает Рик, а затем застывает, увидев Адама, когда заходит на кухню.
Я стараюсь сделать вид, что ничего не произошло, что все так, как и должно быть, но все мое тело сковывает и потряхивает от страха. Глаза предательски бегаю с одного парня к другому.
- Что здесь делает этот ублюдок, Стефани? - цедит Рик.
- Следи за языком, парень, - отчитывает его мама. - Это мой дом, и здесь могут находиться все, кого я желаю видеть.
Адам дергается, но изо всех сил старается не сорваться с места и не впечатать свой кулак в лицо Рика. Я вижу, как напряжены его мышцы, с какой силой он сжимает челюсть. Его трясет от ярости, и я молю Господа, чтобы это ситуация каким-нибудь чудесным образом разрешилась сама собой.
К счастью, нас спасает мама, продолжая обращаться к Палмеру.
- Адам пришел ко мне, - говорит она. - Его история хромает, и я даю ему частные уроки. Есть еще вопросы?
Его глаза налиты кровью, взглядсвирепый. Рик открывает рот, желая что-то сказать, возразить, но потом закрывает его, лишь легонько кивая.
- Пойдем, Стефани, - приказывает он.
Я замешкалась, бросая взгляд на маму и Адама, мысленно прося их помочь мне. Но мама лишь смотрит на меня с сочувствием, а Адам играет с Риком в сердитые гляделки.
- Я сказал сейчас, Стефани, - повторяет Рик свой приказ сквозь стиснутые челюсти.
Опустив голову, я послушно направляюсь к выходу вслед за парнем.
Даже представить себе не могу, что сейчас чувствует Адам. Полчаса назад я нежилась в его объятиях, а сейчас ухожу с его врагом.
Я не должна этого делать. Не должна снова так поступать.
Мне стоит сейчас же развернуться и забежать обратно, прыгнуть к нему на руки. Приклеить себя к нему самым прочным клеем, связать нас самыми толстыми нитями. И если кто-то посмеет попытаться украсть его у меня, я всегда буду идти в комплекте.
- Адам! – слышу я крик мамы, когда мы уже подходим к «RANGEROVER» Рика.
Адам вылетает из дома разъяренный, как дикий зверь, бросающийся на свою добычу. Он впечатывает Рика в дверь машины и приближается к его лицу,внимательно глядя в глаза.
- Ты думаешь, что самый умный Палмер? - спрашивает он тихо. - Но даже самого искусного манипулятора и лжеца, можно перехитрить. Запомни это.
Парень еще раз толкает Рика в машину, а затем скрывается в моем доме.
Глава 35. Адам.
Я не представляю, откуда во мне столько терпения. Столько сдержанности. Контроля.
Каждая мышца в моем теле, в тот момент, когда в дом Грин зашел Рик, была натянута как тонюсенькая резинка, готовая вот-вот разорваться и спустить на него всю мою ярость.