- Они разнесут нас в клочья, - проговорил я с тоской.
Тэннер тяжело вздохнул. Вооруженный офицер с часовым приближались к машине. Выражение сильного утомления и полной безучастности появилось на лице моего компаньона. Я опустил стекло, крепко прижав локтем руку Тэннера с автоматом.
- Добрый день, - сказал я лейтенанту.
- Куда направляетесь?
- Мы американские археологи. Хотим добраться до ближайшего порта.
- Почему не поехали через таможню?
Резонный вопрос. Я попытался разыграть негодование.
- Мы нездоровы и утомлены бесконечными вымогательствами ваших патрулей. На южной дороге нам пришлось бы одаривать каждого пограничника, останавливающего машину.
Офицер захохотал.
- Вам так кажется? - А что везете?
- Ничего.
Он повернулся к часовому, не сводя с меня глаз.
- Держи его на мушке, а я загляну в кузов.
Я уставился невидящим взглядом на часового. Все внутри у меня оборвалось. Я уже не думал о скульптуре - ведь на нашей совести было убийство. Только этим и объяснялось появление большого вооруженного отряда на границе. Я повернулся и взглянул на Тэннера. Его опять стало трясти, глаза на красном влажном лице бегали, как у пойманного хорька. Он все еще не мог нормально соображать.
- Нет, - прошептал я, - нам не уйти отсюда живыми...
Тэннер впился в меня болезненным взглядом.
- Она моя, они не смогут отнять ее. Я скорее умру, чем отдам! - С этими словами он взвился, пытаясь выскочить из кабины.
При появлении офицера мы прекратили возню.
- Все в порядке, - сказал он. - Можете ехать.
Я вытаращил глаза и машинально произнес: "Благодарю". Тэннер очумело уставился на лейтенанта. Я нажал на стартер, и машина сдвинулась с места. В темноте взвизгивал мотоциклетный мотор, который кто-то безуспешно пытался завести. Красно-белый шлагбаум медленно поднялся кверху.
Я надавил на акселератор, и мы с грохотом пересекли последнюю черту, отделявшую нас от обетованной свободы. Я ничего не мог понять. Правда, я не слышал, как опустился задний борт, но видел, что офицер заглянул в кузов. Конечно же, он встал на задний буфер и осветил кузов фонарем. Но почему он не заметил наше сокровище? Почему не задержал нас как контрабандистов?
- Останови машину, - сказал Тэннер.
- Зачем?
- Останови, говорю, Я хочу заглянуть в кузов. Здесь что-то не так.
- Нет, - сказал я, - нам осталось всего сто ярдов до цели.
- Но ты чувствуешь, что все это очень странно?
- Потерпи немного! Неужели трудно подождать, черт возьми! Видишь, впереди солдаты.
Вооруженные пограничники выходили на дорогу, преграждая нам путь. Я остановил машину. Белолицый лейтенант подошел к кабине.
- Кто вы и что привезли?
Не знаю почему, но я ответил:
- Ничего. Мы американские археологи.
- Я должен осмотреть ваш грузовик, - сказал лейтенант и отошел от кабины.
Тэннер уже был у кузова. Я выскочил вслед за ним. Лейтенант удивленно смотрел на нас.
- Что-нибудь случилось?
- Именно это мы и хотим узнать.
Тэннер и я с двух сторон сняли откидные болты, борт с грохотом упал вниз. Вода хлынула из кузова настоящим водопадом. Мы с ужасом всматривались в черноту кузова, но, кроме воды и какой-то бесформенной массы, не увидели _ничего_!
- Украли! - заорал Тэннер. - Мой бог! Они украли ее!
- Нет! - я схватил его за руки. - Они не могли украсть. Патрульный был у кузова всего несколько секунд. Он _не мог_ ее вытащить один, у него не хватило бы сил.
- Но тогда где же она? - взвыл Тэннер. - Куда она делась?
Я запрыгнул в кузов и принес Тэннеру щепотку того бесформенного _ничего_, что лежало на полу. Мой компаньон понюхал _это_, растер в пальцах, лизнул.
- О боже мой! Я понял! Она _растворилась_! Дождь! Проклятый дождь!
Он зашагал прочь, дико озираясь. Окончательно сбитый с толку лейтенант смотрел ему вслед широко раскрытыми глазами. Тэннер вдруг начал хохотать. Кажется, он рехнулся. Он плюхнулся задом в грязь и залился тонким икающим смехом, который через несколько секунд сменился истерическими рыданиями.
- Очень хорошо, - сказал лейтенант, - очень хорошо, что вы приехали сюда. Нам только психов не хватало. Давайте-ка свяжем его и отведем к доктору.
Мы доставили Тэннера в лазарет и вышли покурить. Дождь постепенно шел на убыль. Я молчал. Правда, меня мучил один вопрос, но лейтенант на него не смог бы ответить.
Откуда она появилась? И куда исчезла? Неужели обратилась в эту бесформенную массу?
Доктор вышел и попросил сигарету.
- Я дал ему глоток успокоительного, - сказал он. Затем посмотрел на меня и, ткнув пальцем в дверь, спросил: - Давно он свихнулся?
- Да нет! Почему вы так решили?
- Все бредит какой-то статуей, какой-то историей о скульпторе и легендой о жене какого-то Лота, - сказал доктор, - все бормочет, как она оглянулась на эти... как их... на Содом и Гоморру, несмотря на запрет. И обратилась в соляной столб.