— И ты. Еще раз благодарю тебя за все.
— Благодари одного только Бога, а не его верного слугу, друг мой. Филипп обернулся к Амире. К ее изумлению, по лицу доктора струились слезы. Он порывисто, до боли, обнял женщину.
— Прощай, любовь моя. Как бы я… хотел, чтобы все было по-другому.
— Все и будет по-другому. Совершенно по-другому. Но не говори прощай, сердце мое. Скажи до свидания. Au'voir, правда же, au'voir? Мы ведь не потеряем друг друга навсегда, обещай мне!
— Мы никогда не расстанемся и не потеряем друг друга. Мы просто не сможем. Au'voir, au'voir, милая Амира.
Брат Питер понес Карима к грузовику.
— Сюда, миледи, — сказал он.
Взгляды Амиры и Филиппа встретились в последний раз, когда женщина вслед за Каримом залезла в кузов. Брат Питер завалил мать и сына картонными ящиками и старыми одеялами.
Внешний мир перестал для них существовать.
— Поезжай вперед и побыстрее, — сказал Питер Филиппу. — У Агри я должен сильно отстать от тебя.
Амира не поняла, что ответил Филипп. Было только слышно, как лендровер отъехал, и немного погодя заурчал мотор грузовика.
— Вам удобно? — спросил брат Питер.
— Все в порядке, — ответила Амира.
— Отлично. Следующая остановка — Эрзерум.
В убежище Амиры царил кромешный мрак. Время, как и весь остальной мир, казалось, перестало существовать. Сколько времени прошло? Десять минут? Час?
— Брат Питер?
— Да?
— Зачем вы все это делаете?
Последовало короткое молчание, потом брат Питер заговорил:
— Я верю, что Богу угодно, чтобы я это сделал.
— Должно быть, вы с Филиппом большие друзья?
Опять молчание.
— Я обязан ему жизнью и чем-то несравненно большим.
Вот и весь разговор. Прошло еще очень много времени, пока брат Питер не произнес только одно слово: «Арни».
Автомобиль рванул вперед. Далее все кануло в черную, как бездна, вечность.
Амира проснулась оттого, что грузовичок остановился, дверь открылась, полетели в сторону коробки и одеяла. В глаза хлынул яркий свет утра.
— Подъем, и поживей, — скомандовал брат Питер. — Мы почти что в Эрзеруме. Через милю — контрольно-пропускной пункт.
Карим во сне обмочился, но теперь было не до этого. Глядя в зеркальце заднего вида, Амира кое-как привела себя в порядок.
— У вас есть платок?
— Да.
— Повяжите его, как чадру, — накройте голову и часть лица. Не беспокойтесь: европейские женщины часто поступают подобным образом. Когда приезжаешь в Рим… Я хотел сказать, с кем поведешься…
На КПП было полно вооруженных солдат. Брат Питер отвечал на их вопросы по-турецки. Один из военных, видимо, старший, отдал какое-то приказание. За руль сел вооруженный солдат.
— Не бойтесь, мадам Сонье, — поспешил вмешаться брат Питер, видя, как побледнела Амира. — Эрзерум — пограничная зона. Все иностранцы передвигаются только в сопровождении солдат. Это неплохо: у нас появился шофер.
В аэропорту Амира переодела хнычущего сонного Карима в чистую одежду. Голос из репродуктора объявил посадку на рейс до Анкары.
— Вылет не задерживается. Надо же, я всю жизнь мечтал стать свидетелем чуда, и вот оно свершилось. Невероятно, но это хороший знак, мадам Сонье.
Брат Питер и солдат-пограничник проводили Амиру до самолета.
— Сагол! — воскликнул солдат.
— Сагол и тебе, и вам, брат Питер.
В полдень Амира и Карим были в Анкаре, вечером — в Стамбуле. Ночью, когда они спали на высоте семи миль над землей, реактивный лайнер нес их на своих крыльях в Париж.
Господин Шеверни
Таможня в Орли показалась Амире тихой гаванью: зевающий чиновник лениво просмотрел документы Амиры и поставил в паспорте штамп.
Она во Франции.
Аэропорт был забит прибывшими пассажирами. Одной рукой Амира тащила за собой Карима, а другой сжимала ручку сумки, в которой помещалось все ее достояние. Если за ней охотятся, то погоня уже началась. Но кто может быть охотником? Вон там похожий на турка мужчина стоит и что-то высматривает. Может быть, он кого-то потерял, а может, следит за ней? А пара из Ирана, меняющая деньги возле кассы, — кажется, женщина слишком внимательно смотрит на Амиру. Или тот молодой человек в джинсах, развалился на скамье и делает вид, что читает книгу. Не староват ли он для студента?
Амира отыскала телефон, разменяла десятифранковую банкноту и стала вспоминать, какую монету надо бросить в щель аппарата. Внезапно за ее спиной возникла чья-то тень.
Так и есть — парень в джинсах.