Косяк из трех гулях, приглашенных самим Леликом, с невеселыми лицами, многозначительно замигали по Майклу красными лупасиками, нервно покуривая. «Если он с ними, пусть проставляется, на всех не хватит».
– Господь с тобой! – воскликнул маленький Леля, с жиденькими волосами, – лежал прямо тут, коньки откинул, – жестом руки указал он около лавочки, хихикая ртом, с редкими зубами. – Прихожу утром – нет трупа, а я засобирался уже в морг звонить!
– Что ж, получается, ты – упырь, бросил меня здесь умирать? – вспылил грубовато Майкл, обдавая своего приятеля испытывающим светом настойчивых глаз. И резко поднявшийся ветер раскидал его смольные волосы.
– Я-то сам еле доковылял до кровати, ужрался в доску! Думал, что не проснусь утром. Чем бы я помог тебе? – прочесал языком ныне уж бывший собутыльник, у которого жгло несмоченное горло. – Присаживайся лучше, отметим твое воскрешение!
– Ну – ну… Ковыляй намеченным маршрутом, а меня мой мотоцикл интересует, верни его, я домой возвращаюсь! – вырвалось у Майкла сотрясая землю накаленным голосом.
Собравшиеся в кучку сотоварищи засверкали на него трезвыми, голодными глазами оборотней. «Не хочет, пусть не задерживается и проваливает!» – уловил он их настроение.
– Задарил, теперь забираешь! А я уже покупателя нашел, залог взял! – возмутился Лелик сузив притворные глаза, поправляя на себе новенькую куртку, словно она спадала с плеч, приобретенную утром на рынке на задаток.
– Раз уж мне господь жизнь даровал, то и мотоцикл возвращай! – напирал Миша, – а то я твою бутылку размозжу тебе об голову! – замахнулся он бутылем.
Мужики горячо взмолились, раскрывая веки на пять копеек, как бы говоря: – «будь милосерден».
– За подлянку с тобой было связываться, кто из нас упырь! – разгорячился Лелик, которому неудобно было перед людьми, приготовившимися отметить, можно сказать его дивиденд, в виде мотоцикла.
Теряя самообладание, Майкл рявкнул – ры! – вскидывая свои огромные руки над низкорослым Леликом.
– Ладно, ладно, не рычи! С тобой только связываться! Надо было расписку с тебя взять! – сдался приятель, жалея, что делец из него никакой. – Без меня не начинайте! – выкрикнул алкашам Лелик, зашагав в сторону гаража, обходя мелкие лужи. – Забирай, пока я добрый! – распахнул он свой гараж.
– Гони ключи!
– Держи, восставший из ада! – подкинул ему Лелик связку, и сплюнул тут же горечь утраты, пожалев, что связался с глыбой.
На Майкла смотрел его великолепнейший «Хонда голд винг». «Родненький» – подумал он. Заведя мотоцикл, он рванул до дома Марии, где вечером Машу ожидал ужин, состоящий из отварных сосисок и картошки в мундире. Доведя неприхотливое кушанье до ума, они дружно поужинали. Ранним утром Майкл уехал к себе, а Мария заскучала, не зная: прибудет ли когда-нибудь к ней ее «спящий красавец…» Через некоторое время включая утюг в розетку, она обратила внимание на исправность таковой. Легкая улыбка подняла уголки ее губ, – «спасибо».
21
Марусе повезло. Денис устроил ее к своему знакомому в придорожный мини-маркет. Там ей выдали фирменный чепчик и фартук. В обязанности входило работать за кассой, вести расчет с покупателями, и по возможности помогать в зале выкладывать текущий товар, забивая пустые полки. Отвозя Маруську утром до работы, и попрощавшись до вечера, Владислав заезжал в течении дня, с желанием настигнуть воочью бесстыжего любовника своей жены, прячущегося где-нибудь в укромной подсобке существующего всего-навсего в его обостренном уме. «И, если что…, безжалостно размозжить ему морду». Маруся его осаживала в стороне, – «не глупи, люди смотрят!»
Быстро привыкнув и освоившись на новой работе, Маруся жила в двух измерениях. В реальном мире она научилась жить механически, выработав автоматический триггер буквально во всем, тогда, когда в нереальном измерении ее душа всецело была поглощена мыслями о Жене. Ее сердечная зацикленность не препятствовала механическим навыкам, навеивая поэтические строчки о своей любви к любимому…
«Любовь – небесная сестрица,
Да птицею в душе томится.
Так молчалива и кротка,
И посеребрена, злата.
Олицетворенная зерном,
Играет солнечным вином.
Клубится пересветом птичьим,
И умолчит о чем-то личном…»
В первую же рабочую неделю в магазин заехал Денис:
– Ну как ты? – спросил он, – освоилась?
– Нормально. Коллектив дружный, работа устраивает, – заверила она брата.