– В первую очередь тебя увидеть! – прорвалось у него. – Я не мог раньше, честно. Снова бы испортил отношения с родителями… – оправдался он, растрогав Машу.
– Понимаю. Когда нужно доехать до мамы?
– Когда ты будешь выходная.
– Послепослезавтра.
Майкл, не колеблясь обступил ее:
– Не против, если я тебя поцелую?
Машу просквозил ветер:
– Нет, – вымолвила она и отдала свои губы на волю Майкла, отключая свою голову. Этот день пролетел у них быстро, а ночь была длинная… Отпросившись на работе на несколько дней, они уехали с Мишей знакомиться с его мамой и остальными членами семьи.
28
Марусе приснился сон: осенняя пора. Улицы вязкие, размытые дождем. Она, в коротком летнем платьице и босоножках шла по знакомой улице возле Жени. Оба от переполненных чувств хранили молчание, не зная, как заговорить, что сказать… Его глаза красноречиво смотрели в ее сторону. Через некоторое время он протянул ей свою крепкую, мужскую ладонь и прочно ухватив ее за руку, продолжил идти с ней, шествуя в бесконечность. Как в следующую секунду мир вокруг них заколыхался, зазвучал флейтой. Вековые деревья, встречая влюбленных, склоняли свои праздные верхушки в благословении, заплетая ветви в паутинки; ветер затанцевал, вальсируя закружил листьями вокруг них, зазвучав красиво, присвистывая.
Очнувшись от сна утренним проблеском, ей стало страшно. Будущее показалось размытым, не видя себя ни с Владом, ни с Женей. На душе было ой, как скверно. Поднявшись с кровати, мужа в горнице не было. Взяв высокооплачиваемый заказ, он уехал за полночь в соседнюю область. Маруся расслабилась, тихонько переделывая повседневные обязанности. После обеда, она встретила Яну из школы, принесшую двойку по математике.
– Мама, ты знаешь, – сказала ей дочь, – в следующем году у нас будут электронные дневники.
– Ты мне сейчас заговариваешь зубы, – подметила Маруся, хватаясь за голову. – Садись, переделывай задание, исправляй свою оценку.
– Уже поздно, тебя в школу вызывают, – ехидно ляпнула Янка, строя рожицы перед зеркалом.
– Мне еще этого не хватало. Тем более садись делать уроки!
– Угу, мама, я возьму твой телефон поиграть? – пропускала Янка мамины указания.
– После того, как сделаешь уроки, а сейчас мне ответь честно, почему ты сегодня так поздно вернулась домой после школы? Время то, мне пора уже идти за Соней!
– С девочками погуляла после школы, – беззаботно ответила дочь.
– После школы сначала домой, переодеться, поесть, сделать уроки, а потом, если останется время, погулять.
– Да, мамочка, так и буду делать, – изобразила Яна смиренное милое личико, и лишь Маруся отвернулась, посягнув на телефон, ушла в дальнюю комнату.
– Яна, ты где? Математику делаешь? Я за Соней, – крикнула Маруся уходя. – Алмаз, сторожи Яну, скоро вернусь! – откомандовала она собаке, закрывая калитку.
Забрав из детского садика вялую Соню, она сразу определила, что ребенок приболел. Уложив в кровать, Маруська подумала о мерах, которые могли бы предварить развитие болезни.
На улице громко разошелся лаем Алмаз, извещая что прибыл Влад, одержимо ворвавшийся в избу, бесцеремонно хлопая дверьми.
– Ты где была? – хищно набросился он на жену с вопросом, вытягиваясь до неузнаваемости в лице; глаза зашли нервической копотью.
– Где я могу быть по-твоему? Дома! – ответила Маруська, как есть, не ведясь на его характерные выпады, разыскивая в аптечке детские противовирусные препараты.
– Я тебе двадцать раз набрал, если не больше, а ты трубку сбрасываешь! Где твой телефон? Почему ты мне не отвечала? А!? – уставился на нее муж, мнив из себя детектива, с кипящим от злости лицом.
– Влад, угомонись. Мне не до телефона было. Я ходила за Соней, она заболела, – не отвлекалась она, просматривая лекарства и их срок годности.
– Давай сюда свой телефон! – указал он пугающей хрипотой, мерзко лязгая зубами.
– Тебе надо, иди и бери, – просто отмахнулась Маруся, не поведя глазом.
Влад, с нелепым выражением лица, набрал ее номер со своего мобильника, услышав короткий гудок где-то в комнатах и сброс.
– В нем Янка сидит! Сказала же ей уроки делать, – просекла Маруська дочь, побледнев от очередной непредсказуемой выходки своего мужа.
С ошарашенными глазами он влетел в бабушкину комнату, отталкивая Марусю локтями, вычисляя Яну, притаившеюся за шкафом.
– Дай сюда, скотина! – вырвал он из детских рук телефон жены. Янка тут же заревела, обмерев от отцовской грубости.
– Яночка, не плачешь, моя хорошая! – успокоила ее Маруся, подойдя к дочери, поглядывая на взбудораженного мужа.