– Я в шоке, и не говори, Маруся. Поганец – твой Влад, – высказалась строго Марта, недружелюбно.
Маруська принужденно растянула губы в горькой, жалкой улыбке, – сдвинулся по фазе и говорить нечего…
Поздним вечером прикатил Влад. Взъерошенные волосы, на лбу испарина, лицо перекосилось от ужаса, в глазах паника: – представляешь, что я сегодня испытал!
– Что же на этот раз стряслось?
– Еду на скорости, – начал он рассказывать захлеб, губами припухшими, – и тут на тебе…, у меня колесо соскочило! Я по тормозам. Колесо три километра проскочило по встречной, ни задев никого слава богу. Перекрестился я несколько раз! Одним чудом машину в кювет не унесло!? Хорошо, что запаска была. Поменял и доехал до сервиса. Мог и сам погибнуть, представляешь? Мог уже и не сидеть перед тобой тут!
Маруся, не поднимая глаз на мужа, безразлично произнесла: – ну живой же… И ушла спать.
Ночь, испещренная отчетливыми звездами, налегла сверху своим весом и кулон свесила в виде полумесяца, неизменно дремоту раздавая, так что кузнечики заснули, перестав свиристеть. Прошлась ночь тишиной великой. И кроме как от звезды треск ее сияющий, ничего и не слышно было, пока спозаранку первые петухи не запели.
52
Переменчивый август захолодел, закутывая людей в то, что потеплее. Солнце передумало греть, затуманилось, а небо частенько слезы опрокидывало, перешептываясь с раздольным ветром. Плакала и Маруськина душа, от бессилия…
Она обуславливала без сомнений: «мне все равно до Влада», уговаривая себя – «мне все равно до Жени». Сегодня, завтра, послезавтра, через год, несколько лет, она будет жить без этого человека! Но как ей жить? Зная, что у него своя жизнь, которую он разделяет со своей девушкой, и у них взаимопонимание и даже любовь!? А она без него…, и все же желает ему счастья, здоровья и удачи, чтобы небеса берегли его от роковых случайностей и всякого рода неприятностей. И пусть бог с ним будет!
Проговаривая наизусть заученный текст, «спасение от безответной любви», на какое-то непродолжительное время, у нее получалось отпустить от себя Женю, освобождаясь от больной зависимости. Да лишь сердце подсказывало, что ждать она его готова вечность! И эту, и следующую…
Однажды Влад снова застал Марусю с тетрадью: – Дай сюда! Выдернул он из рук. – Что ты там снова пишешь?
«Я не хочу о чем-то думать, повергнуть в суету сует,
За мир решать, а вдруг извергнет, вулкан засыпав лавой всех.
Так в новостях тут передали, закончим дни свои – поверь,
Все кружится в законах стали. Мы ни при чем, и мы не здесь».
– Ага, снова потянуло на лирику. Признайся, что у тебя все-таки кто-то есть?
– А ты как думал? – вынужденно подыграла ему Маруся, расходясь, – даже ходить далеко не надо, вот тут под столом! – ой, незадача, нету, – развела Маруся руками под столом. – Ну ты не отчаивайся, он там прячется, за шторами. Ах, нет. Я знаю где надо поискать, в бане! Где ты второй год не можешь доску подделать, и лампочка там перегорела, и дверь перекосилась за прошлую зиму! Не желаешь там поискать? – заткнула она его, насквозь видя, как облупленного.
– Тебе прям сейчас нужна баня?
– Прямо сейчас не нужна, а вообще нужна!
– Значит потом и сделаю, как время будет, – отлынивал Влад, в поношенной и застиранной футболке.
– Который раз напоминаю об этом, только отговорки одни! – укорила его Маруся, примечая сквозь местами поседевшую голову мужа.
– Я устаю, я работаю, верчусь вьюном! По двадцать часов за баранкой! И раз уж ты заговорила о работе, то я хочу сдать машину. У меня депозит, они пообещали мне его вернуть, а за это время я найду себе новую работу!
Маруся обвела его неприязненным взглядом; планы ее мужа вызвали у нее лишь негодование. – Не одобряю твое решение! Лучше и не зарекайся об этом. Ты без урожая оставил свою семью, и решил теперь обречь и на безденежье!
53
Сентябрь закружился листопадом, а утренний холод проникал под Марусину замызганную куртку, когда она отводила Соню в детский садик.
«Солнце зашло, упало. Скрылось за горизонт,
Вот и любви не стало, смылась в водоворот.
Грустная песня льется, слышен ее мотив,
И вдалеке прощался строй перелетных птиц».
Арина, старшая дочь, юная, немного со смуглой кожей, создание милое и чуткое, подошла к маме, выплеснув свои обиды: – Необходимо срочно заплатить за мою учебу. Мне выдали квитанцию. И если денег нет, то я брошу учиться и пойду работать. Да и вообще, все девчонки ходят в крутых вещах, а я как оборванец хожу. Мне стыдно! – закончила дочь, и с твердым, уверенным лицом проникла в глаза матери.