Meng Xi Shi
МИРИАДЫ ОСЕНЕЙ
Новелла
Глава 1. История гласит: выйди на прогулку — наткнись на сюрприз.
Полушаговый Пик, как следует из его названия, представлял собой пространство в несколько квадратных цуней: стоит сделать полшага, как наткнёшься на край обрыва глубиной в тысячи метров. На самой вершине пика возвышались диковинные скалы и буйно произрастали причудливые деревья, а у подножия безграничными волнами вздымались туманы. Пожалуй, даже образы кричащего бога или замершего призрака не сравнились бы в незаурядности с этой роковой панорамой, где, казалось, не соприкасались даже небо и земля.
Напротив Полушагового Пика возвышалась ещё одна сильно заострённая и крутая вершина под названием Пик Сожалений. Её горный хребет простирался на сотни метров по вертикали, словно искусно вырезанный ножом, и, казалось, не оставлял даже места, куда бы могла ступить человеческая нога. Некоторая зелень, что была здесь, и та росла на голых камнях без какой-либо почвы, способной скрыть её корни, из-за чего любой, кто осмеливался взглянуть на эту картину, вздрагивал и тут же жалел о том, что вообще поднялся на вершину. Отсюда и произошло «сожаление» в названии пика.
Между двумя вершинами пролегала пропасть. С высоты море облаков казалось недвижимым, что делало невозможным определить глубину расщелины. Смутно оттуда можно было расслышать шум речной воды, нёсшейся с мощным давлением, подобно жаждущему тигру или бегущему льву. Обычные лесники и охотники не осмеливались взбираться туда. Даже сяньтяньский [1] знаток, окажись там, был бы взбудоражен ничтожностью воли людей в сравнении с волей Небес.
[1] Хоутянь и Сяньтянь (后天 hòutiān / 先天 xiāntiān) — названия двух этапов совершенствования, которые встречаются в нескольких новеллах, причём этап Хоутянь предшествует этапу Сяньтянь. Хоутянь может означать «Последующий Раю» / Посленебесный / Приобретённый. Сяньтянь может означать Предшествующий Раю / Пренебесный / Врождённый. Грубо говоря, идея заключается в том, что что-то «сяньтянское» исконно и потому близко к даосизму, тогда как что-то «хоутяньское» регрессирует или находится дальше от даосизма.
«Хоутянь» и «Сяньтянь» происходят от даосизма и внутренней алхимии. Существует поверье, что люди рождаются с небольшим количеством даров Сяньтянь (Сущность, Ци и Дух). Практикуя даосское совершенствование и внутреннюю алхимию, они способны впитывать и совершенствовать «хоутяньскую» ци земного мира, неуклонно увеличивая свои запасы Сяньтянь (которые даруют здоровье и долголетие).
Тем не менее, внизу, под облаками и дымкой, у подножия скалы, между рекой и горными склонами пролегала узкая и шероховатая каменная тропа, вымощенная камнями необычной формы. В этот момент по ней шли два человека, следуя один за другим.
Непокорная река неслась вперед, её волны периодически вздымались и разбивались о мокрые и скользкие камни. Тот, кто шёл по тропе, легко мог промокнуть, если не от падения в реку, то от мощных всплесков волн. А если он пытался помочь себе, прислонившись к скале, то в конечном итоге сталкивался с колкой зубчатой горной породой на поверхности каменных стен. В такой сложной ситуации любой почувствует себя, точно гибнущая мышь. Было категорически невозможно оставаться беззаботным и преисполненным элегантности, как это делали те двое, неспешно прогуливаясь в таком месте словно по собственному двору.
— Говорят, что двадцать лет назад Бессмертный Ци вершины Сюаньду одолел Хулугу, первого знатока боевых искусств в Туцзюэ [2], прямо здесь, на Полушаговом Пике, и заставил его поклясться не появляться на Центральных равнинах [3] следующие двадцать лет. Жаль, что я был слишком молод, чтобы лицезреть воочию эту схватку, хотя я полагаю, её великолепие не имело себе равных.
[2] Туцзюэ (突厥 tūjué): кочевая конфедерация тюркских народов в средневековой Внутренней Азии, также известная как Кёк тюрки / Небесные турки / Голубые турки.
[3] Центральные равнины (中原 zhōngyuán): область в низовьях реки Хуанхэ, которая образовала колыбель китайской цивилизации. Древние китайцы считали его центром мира, и в более широком контексте этот термин также относится к китайской цивилизации и собственно Китаю, регионам, непосредственно управляемым централизованными китайскими правительствами и династиями.
Заговорившим был молодой человек, шедший позади. Их темп был умеренным, однако они придерживались расстояния в три шага друг от друга.
Мужчина впереди передвигался небольшими шагами, с такой лёгкостью, что казалось, будто он идёт по ровной земле. У юноши позади шаги были шире; хоть он и был сам по себе необычайно грациозен, словно спустившийся небожитель, при сравнении с человеком впереди было несложно уловить их разницу.
Янь Уши́ усмехнулся:
— Учитывая всё произошедшее в Поднебесной, Ци Фэнгэ в те годы действительно заслуживал звания «номер один». Хулугу был обыкновенным варваром, ему стоит винить только себя в том, что его самоуверенность обернулась таким постыдным исходом. Просто в Ци Фэнгэ слишком крепко вбит принцип отчуждённости даосского учения, вот он и отказался наносить тому смертельный удар, настаивая на том, чтобы вместо этого заключить какой-то двадцатилетний договор. Что это дало, помимо взращивания семени смуты в будущем для вершины Сюаньду?
Юй Шэнъянь с любопытством спросил:
— Шицзунь [4], боевые навыки Хулугу и правда так хороши?
[4] Шицзунь (师尊 shīzūn): учитель, наставник.
— Доведись нам сразиться прямо сейчас, не уверен, что одержал бы над ним победу.
— Он настолько силён?!
Лицо Юй Шэнъяня исказилось в испуге. Он с точностью знал, насколько непостижимы боевые навыки его учителя. Раз Хулугу получил такую оценку от Янь Уши́, его уровень должен быть таким же устрашающим. Возможно, он мог даже попасть в тройку лучших Поднебесной.
Голос Янь Уши́ прозвучал равнодушно:
— Иначе зачем мне говорить, что Ци Фэнгэ оставил поколению своих последователей бесконечные проблемы? Это правда, что двадцать лет назад Хулугу немного уступал Ци Фэнгэ, но этот пробел не был чем-то невосполнимым за два десятилетия. Теперь, когда Ци Фэнгэ мёртв, вершине Сюаньду никогда не обрести второго как он.
Юй Шэнъянь тихо вздохнул:
— Верно, Бессмертный Ци почил пять лет назад!
— Кто теперь глава ордена вершины Сюаньду?
— Это ученик Ци Фэнгэ, Шэнь Цяо.
Янь Уши́ едва ли отреагировал на имя. Он встречал Ци Фэнгэ лишь раз, и то двадцать пять лет назад. В то время Шэнь Цяо был только принят в личные ученики [5] Ци Фэнгэ.
[5] Личный ученик (入室 弟子 rùshì dìzǐ): или непубличный ученик; ученик, который имеет очень тесные отношения со своим учителем, отбирается для обучения лично самим учителем. Обычно учителя передают тем все свои знания.
Несмотря на то, что вершина Сюаньду носила звание лучшей даосской школы Поднебесной, в глазах Янь Уши́, который только что покинул пределы десятилетней уединённой медитации [6], кроме Ци Фэнгэ, на ней не осталось никого достойного быть его противником.
Ци Фэнгэ уже мёртв.
[6] Медитация за закрытыми дверьми (闭关 bìguān): или обучение за закрытыми дверьми или совершенствование за закрытыми дверьми. Обучение проводится в уединении, обычно для того, чтобы сосредоточиться на преодолении внутреннего барьера, исцелении травм, ран или во избежание отвлечения в решающий момент, что в результате может вылиться в разного вида повреждения.
Видя, что его учитель не выказывает особого интереса, Юй Шэнъянь продолжил:
— Я слышал, что Кунье, ученик Хулугу, правитель восточных земель [7], зовущийся первым знатоком в Туцзюэ на данный момент, вызвал Шэнь Цяо на дуэль, расценивая это как месть за давний позор. Она состоится сегодня на Полушаговом Пике. Не желает ли шицзунь взглянуть?
[7] Правитель Левого Туци/Восточных земель (左屠耆王 zuǒ túqí wáng / 左贤王 zuǒ xián wáng): высокий пост Сюнну, титул, известный также как «достойный/мудрый принц/правитель». Это выражение используется китайскими аналитиками в отношении Восточно-Тюркского каганата (здесь: Туцзюэ) в 6-8 веках — исторические события, охватываемые в новелле, датируются на этот период.