– Нет, я хочу тебя, – возразил Янь Уши.
Затем он посмотрел на торговца:
– Хорошо?
Торговец, словно почувствовав сквозь вуаль полыхающий взгляд, поспешно ответил:
– Да, конечно!
Шэнь Цяо в отчаянии приложил руку ко лбу.
Мастерство торговца определенно было неплохим. Менее чем через минуту в его руке уже появилась реалистично выглядящая сахарная фигурка.
Она была сделана из сахарного сиропа. Невозможно было показать четкие черты лица, но поза человека-статуэтки, идущего вперед с матерчатой сумкой на спине, определенно напоминала грацию Шэнь Цяо.
Шэнь Цяо засмеялся:
– Разница в нашей с вами деятельности ощущается так, словно мы из разных миров. Глядя на ваше искусство, я уверен, что такого уровня мастерства можно достичь только с годами практики!
Похвала очень обрадовала торговца, и он рассмеялся:
– Вы мне льстите!
Янь Уши взял сахарную фигурку и поднёс к губам за вуалью, отломил зубами её голову и начал хрустеть.
– ...
Чтобы не привлекать слишком много внимания со стороны торговца, Шэнь Цяо быстро заплатил и увёл Янь Уши.
Император Чжоу уничтожил Ци, а это означало, что Север в скором времени будет объединён. Чэнь и Туцзюэ, несомненно, не захотят просто сидеть и смотреть, как Чжоу становится сильнее. Было очевидно, что они используют все возможные способы наложить лапу на Чжоу, ибо наследный принц Чжоу, Юйвэнь Юнь, в настоящее время не проявлял никаких черт мудрого правителя. Поэтому, как только Юйвэнь Юн умрёт, Чжоу останется без лидера и будет разбросан, как ящик с песком.
Янь Уши должен отправиться в Чанъань как можно скорее. Он должен появиться рядом с Юйвэнь Юном и показать всем, что он всё ещё жив.
Доказав, что он благополучно пережил атаку пяти лучших экспертов по боевым искусствам, репутация и статус Янь Уши, несомненно, поднимутся на более высокий уровень. Независимо от того, была ли такая слава хорошей или нет, каждый колебался бы предпринять меры против Юйвэнь Юна из-за страха перед Янь Уши.
Однако проблема заключалась в том, что даже если Янь Уши не умер, он был серьёзно ранен, и изъян в его Демоническом Ядре ещё не устранён. Кроме того, его темперамент не только резко изменился, но он также разделился на несколько личностей, некоторые из которых плохо отзывались о нём самом. Они могли бы обмануть обычных людей, но довольно затруднительно скрыть это от таких гениев, как Доу Яньшань и Дуань Вэньян – они легко заметят неладное.
Пока Шэнь Цяо обдумывал ситуацию, Янь Уши уже закончил грызть талию сахарной фигурки и начал двигаться к её бедрам.
Глядя на то, как он выглядел прямо сейчас, кто бы мог поверить, что этим человеком являлся Янь Уши? Если бы он вёл себя так перед Дуань Вэньянем и другими, его, вероятно, избили бы так сильно, что не осталось бы даже пепла.
Шэнь Цяо не смог сдержать долгого вздоха. Он повёл Янь Уши в закусочную. После того, как они сели, он спросил:
– Ты слышал, что только что сказал этот человек. У тебя есть какие-нибудь мысли?
Янь Уши приподнял вуаль и запихнул остальную фигурку в рот. Он бесстрастно уставился на Шэнь Цяо, его щеки двигались вверх и вниз, когда он хрустел леденцом.
Даже Шэнь Цяо, который был очень воспитанным, не мог не почувствовать, как уголок его рта слегка дёрнулся, увидев это.
– Даже если ты сейчас Се Лин, ты должен понимать, что я сказал, верно?
Янь Уши ответил утвердительным звуком.
– Тогда какой у тебя план? Должен ли я отвести тебя к ученикам в Чанъань?
– Нет.
Казалось, он не хотел говорить и даже слегка нахмурился. Через некоторое время он наконец произнёс:
– Отправь им сообщение.
Шэнь Цяо кивнул:
– Хорошо. Когда Бянь Яньмэй получит сообщение и придёт к тебе на встречу, вы обсудите контрмеры. Секта Хуаньюэ имеет своих людей в Ци. Как только мы доберемся до территории Ци, мы сможем найти членов секты, верно? Как мне с ними связаться?
– Я не помню.
Он имел в виду, что «Се Лин» не помнит.
Шэнь Цяо снова почувствовал желание вздохнуть.
– Неважно. Это может подождать до нашего возращения в Северную Чжоу.
Пока они разговаривали, официант принёс еду. Это место было намного приятнее, чем город, в котором они останавливались раньше, и они могли заказать гораздо больше, чем просто суп из баранины и масляные блины. На самом деле, они даже могли найти маньчжурский дикий рис на тарелке, что было большой редкостью зимой.
Закусочная находилась в центре рынка. Они сидели рядом с окном на втором этаже и могли видеть многих людей, занимающихся мелким бизнесом внизу – продавцов, торгующих своими товарами, и покупателей, торгующихся за лучшие цены. Прямо под ними танцевал мужчина с большой кистью из волоса волка в руке. Когда он переворачивался и подпрыгивал, кисть оставляла на земле изящный и подвижный водяной след. Присмотревшись к нему повнимательнее, стало ясно, что он копировал «Предисловие к Стихам, собранным в Павильоне Орхидей», знаменитую каллиграфическую работу Ван Юцзюня из династии Восточная Цзинь.
Это выступление было новым и интересным, и оно быстро привлекло много людей. Не все эти местные жители были недостаточно грамотны, чтобы понять, что он пишет, но движения исполнителя были настолько лёгкими и грациозными, что люди аплодировали каждому его шагу.
Видя, что Янь Уши внимательно наблюдает, Шэнь Цяо тоже бросил взгляд. Однако, когда он увидел надпись, оставленную кистью, его сердце дрогнуло, и он внезапно почувствовал просветление.
Выступление этого человека даже нельзя было считать боевым искусством. Это были просто грубые приёмы уличного боя. Но этот человек был искусен. Он сочетал их с танцами в стиле Западных регионов, поэтому казалось, что он не только танцует и жонглирует, но ещё и делает каллиграфические рисунки в промежутках между ними. В глазах других людей представление было довольно свежим и забавным. Даже если бы богатые дали всего несколько медных монет, этих денег было бы достаточно, чтобы обеспечить средствами к существованию исполнителя.
Но этот человек не скупился на свою работу только потому, что остальные ожидали лишь лёгкого развлечения. Если бы на его «Предисловие к Стихам, Собранным в Павильоне Орхидей», написанном на неровной земле гигантской кистью, посмотрели мастера боевых искусств с Центральных равнин, они непременно бы рассмеялись над этим человек. Но мужчина писал каждый штрих с полной сосредоточенностью, как будто был слишком поглощён танцем, он словно забыл обо всё вокруг. Он пристально смотрел в землю, полностью сосредоточившись на силе, приложенной к каждому удару и структуре символов, отказываясь проявлять какую-либо небрежность.
Путь боевых искусств довольно труден. В них уделяется внимание таланту, усердию и пониманию. Иногда в упорных тренировках нет прогресса в течение нескольких дней или даже лет. Как только вы получаете что-то случайно, вы вдруг понимаете, что можете немедленно выйти на новую ступень.
Когда Шэнь Цяо наблюдал за движениями исполнителя, в его голове естественным образом возникла картина.
На этой картине исполнителем стал сам Шэнь Цяо, и он держал в руке не кисть, а меч.
Высшая добродетель подобна воде.
Вода приносит пользу всем существам и не борется с ними.
Она находится там, где люди не желали бы быть.
Поэтому она похожа на Дао.*
И волны моря,
И зубцы скал –
Все это сходно с Великим Дао,
И тайными чарами составлено в одно целое с Ним,
Приравнявшим себя к бренному миру.*
*Отрывок из «Дао Де Цзин» Лао Цзы.
*Отрывок стихотворения Сыкун Ту в переводе Алексеева В.М.
Меч танцевал в его руке, двигался и струился, как облака и вода. Движения были очень похожи на те, что применялись в Искусстве Лазурного Меча на горе Сюаньду, но в то же время Шэнь Цяо понимал, что это его собственный стиль. Это был набор техник, которые он создал сам.
Набор искусства меча медленно формировался в его сознании. Шэнь Цяо почти забыл обо всем вокруг, забыл тот факт, что он всё ещё был в таверне, и что Янь Уши был рядом с ним. Он тут же вскочил и помчался к окраинам города так быстро, что казалось, будто он скользит, не касаясь земли.