Шэнь Цяо посмотрел туда, куда пальцем указал владелец, и увидел на столе чашу, которая была разбита в кучку пыли, а также палочки для еды, воткнутые в стол. Уголки его губ невольно дернулись при виде этого зрелища.
Увидев эту сцену, он с трудом удержался от смеха и слез. Снова и снова извиняясь перед владельцем, он заплатил за еду и порчу посуды, прежде чем утащить Янь Уши за собой и уйти.
– Ты... все еще Се Лин, ведь так?
– Мгм.
Шэнь Цяо слегка откашлялся.
– Прости. Когда я увидел танцевальное представление того человека, на меня снизошла внезапная искра вдохновения.
Он повел Янь Уши вниз по лестнице. Исполнитель все еще танцевал; хотя это был один из самых холодных дней в году, его лоб блестел от пота. Было видно, что он прилагает огромные усилия.
Жаль, что в медной чаше перед ним было очень мало монет, и количество людей, наблюдавших за ним, тоже уменьшилось.
Шэнь Цяо отсчитал почти половину их монет и положил их в медную чашу. У исполнителя отвисла челюсть, и он несколько раз поблагодарил их. Шэнь Цяо кивнул ему и ушел с Янь Уши.
Когда они отошли на несколько шагов, Янь Уши внезапно сказал:
– Ты дал слишком много.
– Он неосознанно посадил иву, которая выросла и дала тень, – улыбнулся Шэнь Цяо. – Это помогло мне понять Сердце Меча, поэтому, на самом деле, я дал ему слишком мало, но сейчас у нас не так много денег, поэтому я только сделал все, что мог.
Янь Уши замолчал.
Он говорил гораздо меньше, чем обычно. Шэнь Цяо подумал, что, возможно, Се Лин обиделся на него за то, что он напугал его своим уходом. В конце концов, «Се Лин» и настоящий Янь Уши действительно в какой-то степени отличались. Шэнь Цяо улыбнулся и извинился:
– Ты все еще злишься? Не сердись, я был неправ. Я не должен был оставлять тебя, просто мне так хотелось опробовать это искусство меча, что я стал неосторожен. Если хочешь чего-нибудь поесть или поиграть, я пойду и куплю это для тебя, как насчет этого?
Янь Уши немного помолчал и ответил:
– Сахарная фигурка.
– ...
Когда он сказал, что хочет сахарную фигурку, Шэнь Цяо сразу немного пожалел о своих словах, но только так он мог выпрыгнуть из ямы, которую вырыл. Раз уж он дал слово, как мог не сдержать его? Ему пришлось отвести Янь Уши обратно к прилавку с сахарными фигурками. Продавец узнал их и сказал со странной улыбкой:
– Вы двое вернулись? Может, хотите еще сахарных фигурок?
– Да. Пожалуйста, дайте еще одну, – смущенно ответил Шэнь Цяо.
– Две.
– ... – Шэнь Цяо пришлось пойти на уступку, – еще две, пожалуйста.
Кто сожалел бы о деньгах, доставленных прямо к двери? Продавец просиял улыбкой и быстро принялся за работу. Две фигурки были мгновенно скручены из сахара.
Янь Уши взял по одной в каждую руку. Он откусил кусочек и громко захрустел, а Шэнь Цяо мог только сделать вид, что не слышит, и повести его в гостиницу, чтобы остаться там на ночь.
Каждый раз, когда они снимали комнату, один спал на кровати, а второй медитировал. Внутренняя сила Шэнь Цяо постепенно восстанавливалась, поэтому, когда было время, он медитировал вместо сна – это тоже было своего рода отдыхом.
– Поскольку шелковая ткань может восстановить твое демоническое ядро, лучше... – на середине предложения он внезапно потерял дар речи.
Все потому, что Янь Уши снял мили и уже закончил есть одну сахарную фигурку. Сейчас он как раз приступил к «голове» другой и медленно облизывал ее так, что голова сахарного Шэнь Цяо заблестела.
– ...Что ты делаешь?
– Я уже немного сыт. Так что эту. Я буду есть. Медленно.
Шэнь Цяо, конечно, не мог сказать что-то вроде «Не мог бы ты не лизать ее?», потому что это прозвучало бы странно. В конце концов, он просто ел конфету, и если бы Шэнь Цяо сказал это, то показался бы слишком чувствительным.
Он мог только решить убрать это с глаз долой и из головы.
– Центральные равнины не похожи на западные регионы, – сказал Шэнь Цяо, заканчивая свою предыдущую мысль. – Как только мы войдем в династию Чжоу, наше местонахождение рано или поздно будет раскрыто. Поскольку шелковая ткань теперь у тебя, исцеление изъяна в демоническом ядре не за горами. Подумай о его совершенствовании, когда будет время.
Сказав эти слова, Шэнь Цяо не смог сдержать улыбки, покачал головой и добавил:
– На самом деле, будь ты настоящим Янь Уши, то не позволил бы из раза в раз напоминать об этом.
– Если демоническое ядро исцелится, – внезапно сказал Янь Уши, – Се Лин может больше не появиться.
Улыбка Шэнь Цяо исчезла. Он молчал некоторое время, а затем тихо вздохнул.
– Но ты в любом случае не можешь оставаться таким до конца своей жизни. Се Лин не против, но не Янь Уши.
«Се Лин» – часть Янь Уши, но Янь Уши никогда бы не вернулся спасти его, если бы мог уйти сам.
Возможно, в глубинах сердца каждого жестокого человека оставалась частичка мягкости. Даже если она была совсем небольшой, Се Лин воплотил ее в себе и изливал эту мягкость на Шэнь Цяо, которого счел кем-то, кому можно довериться.
Когда однажды «Се Лин» исчезнет, исчезнет ли эта мягкость без следа?
А Янь Уши останется эгоистичным и холодным главой Хуаньюэ, которого не поколеблет ни одна живая душа?
Другой человек смотрел на него глубокими, чистым взглядом. Шэнь Цяо никогда не видел такого взгляда у других личностей Янь Уши.
Это Се Лин, а не Янь Уши.
Вот что Шэнь Цяо сказал себе, прежде чем подойти и нежно погладить его по макушке.
Другой человек позволил ему, только слегка приподнял подбородок, как будто потираясь о руку Шэнь Цяо.
Это то, что мог сделать только Се Лин.
Сердце Шэнь Цяо сразу смягчилось, и в этой мягкости появилась неописуемая печаль.
С использованием нефритового цистанхе травма на голове Янь Уши начала постепенно заживать, но поврежденные меридианы все еще нуждались в восстановлении, чего нельзя было достичь за одну ночь. Пока личности Янь Уши сменяют друг друга, он, вероятно, не сможет сосредоточиться на совершенствовании. Например, сейчас, когда доминирует личность Се Лина, его мысли просты, а желания сведены к минимуму, даже сахарная фигурка легко удовлетворила его.
– Шелковая ткань все еще у тебя, верно? Дай мне взглянуть.
Ему протянули шелковую ткань. Шэнь Цяо взял ее и прищурился, чтобы рассмотреть получше. Иероглифы размером с голову мухи были вышиты нитями, а не написаны кистью, именно из-за этого они не выцвели за многие годы.
Написанное действительно касалось боевых искусств демонических сект. Тао Хунцзин в те годы, вероятно, видел записи по боевым искусствам секты Солнца и Луны. Шелковая ткань была заполнена примерно тысячей символов, и большая часть из них отражала его наблюдения и комментарии о стиле боевых искусств демонических сект. Не было конкретного обсуждения ни о том, каков ключ к успеху в стиле боевых искусств демонических сект, ни о их секретных методах. Зрение Шэнь Цяо было не очень хорошим; при слабом свете свечей он с трудом смог дочитать ее до конца. Его глаза сразу же так заболели, что это было трудно вынести. Из них почти потекли слезы.
– Кажется, здесь нет упоминания о том, как исцелить изъян демонического ядра, не так ли? – с любопытством сказал он, возвращая шелковую ткань.
– Есть.
– Где?
Янь Уши покачал головой. Через мгновенье он сказал:
– Я не знаю, но он знает.
Это означает, что «Се Лин» не знает, но знает настоящая личность.
Шэнь Цяо кивнул и больше не задавал вопросов. Дождавшись, пока собеседник заснет, он нашел матрас, на котором можно было посидеть и помедитировать.
Лунный свет подобен воде, час становится поздним.
Даже отдаленный звук собачьего лая исчез. Небо и Земля погрузились в сон; безмятежная тишина пронизывала изнутри и снаружи.
Человек в постели, однако, не спал спокойно. Время от времени он слегка шевелился, как будто боролся с собой.
Шэнь Цяо заметил его движения и открыл глаза. Он встал и подошел к нему, чтобы рассмотреть поближе.
– Се Лин? – тихо позвал он.
Брови мужчины были плотно сдвинуты, как будто он попал в какой-то кошмар.