Она крепко сжала чашку в руках. На ее бледном личике отразился неприкрытый страх, как будто она снова вернулась в события того дня, когда она спряталась за плотной занавеской, и через щель увидела, как Юйвэнь Юнь, стоя у императорской кровати, наклонился и натянул одеяло на лицо Юйвэнь Юна, а затем...
– Он задушил Его Величество! Юйвэнь Юнь задушил Его Величество, я все видела! – Доу Янь громко заплакала, не в силах сдержаться.
Никто не мог произнести ни слова. В комнате был слышен лишь плач Доу Янь и тяжелое дыхание.
Выражение лица Юйвэнь Сяня изменилось, он долгое время молчал в растерянности.
Су Вэй тоже был шокирован. Он жил удалившись от службы и всеми силами старался держаться подальше от императорского двора. Как бы Юйвэнь Юн не приглашал его, он всегда отказывался вступить в должность. Он рискнул приютить Юйвэнь Сяня только из-за тесной дружбы с ним и Пулюжу Цзянем, но никак не ожидал услышать о шокирующем инциденте, связанным с императорской властью.
Это уже не было шутками о том, что отец и сын императорской семьи взаимно калечили друг друга. Юйвэнь Юнь давно был утвержден как наследник престола и рано или поздно трон перешел бы ему. Если он в самом деле был так нетерпелив, что убил собственного отца, то у него действительно не было никакой совести.
– Юйвэнь Юнь знает, что ты это слышала, поэтому хочет поймать тебя? – спросил Шэнь Цяо у Доу Янь.
Доу Янь кивнула, ее глаза покраснели.
– В тот день я спряталась и не смела пошевелиться, потому что боялась, что Юйвэнь Юнь заметит меня. Я не выходила, пока он не ушел. Он уже объявлял о смерти Его Величества снаружи, и я выбежала, пока творился этот хаос. Я не ожидала, что Юйвэнь Юнь заметит меня. Он заподозрил, что я могла увидеть, как он убил Его Величество, поэтому послал следом своих людей ко мне в дом, сказав, что хочет, чтобы я вернулась во дворец, чтобы вспомнить о нашей старой дружбе.
– Твой отец и принцесса Санъян знают об этом? – спросил Су Вэй.
– Двоюродный брат подозрителен по своей природе. Я побоялась, что если они узнают правду, то выдадут себя перед ним, поэтому не осмелилась рассказать. Папа и мама думают, что я грущу из-за смерти прошлого императора. Двоюродный брат даже остановил национальный траур и немедленно отправил людей в наш дом. Я побоялась, что папа и мама не смогут остановить их, поэтому улизнула одна. Я хотела пойти в резиденцию Бянь за помощью, но там никого не оказалось.
В этот момент раздался стук в дверь. Су Вэй открыл ее и вышел, после чего вернулся с миской горячего супа с лапшой в руках.
– А-Янь, должно быть, проголодалась. Сначала поешь, а потом продолжишь говорить.
В конце концов, А-Янь – ребенок, которому меньше десяти лет. Она была так голодна после того, как пропустила несколько приемов пищи, что от одного взгляда на эту миску супа у нее чуть ли слюнки не текли. Она ела, не говоря ни слова. Приличия, которым ее научили в богатстве и роскоши, растворились в воздухе, и за ними показался ребенок, жадно набрасывающийся на еду.
От этого зрелища у Юйвэнь Сяня сжалось в груди. Он не мог не сказать:
– Не торопись, а то подавишься.
– Неужели прошлый император не видел бессердечности Юйвэнь Юня, когда был у власти? – спросил Шэнь Цяо.
Он встречался с Юйвэнь Юном лишь единожды, но тот не показался ему глупым человеком.
Су Вэй вспомнил, что Шэнь Цяо так и не был представлен, поэтому обратился к Юйвэнь Сяню:
– Ваше Величество ван Ци, это Шэнь-даочжан с горы Сюаньду.
– Шэнь-даочжан кое-чего не знает, – вздохнул Юйвэнь Сянь. – Когда бывший император был жив, он очень строго наказывал наследника престола. Однажды узнав, что наследник пристрастился к алкоголю, он запретил завозить в Восточный дворец* и половину капли вина. Наследник долгое время возмущался, но ему приходилось терпеть, пока рядом был бывший император.
*(东宫;dōnggōng) –дворец наследника престола.
Продолжать было незачем, Шэнь Цяо уже все понял.
Юйвэнь Юнь долгое время чувствовал себя угнетенным, из-за этого его характер неизбежно менялся и стал крайне тираническим и кровожадным. Но с отцом в расцвете сил Юйвэнь Юнь не мог знать, когда ему удастся унаследовать трон. Он был не в силах ждать.
Что касается того, способен ли был Юйвэнь Юнь, будучи наследником, своими силами навредить Юйвэнь Юну – сейчас было бесполезно пытаться докопаться до сути. Юйвэнь Юн запретил даосизм и буддизм, уничтожил Северную Ци готовился к войне с туцзюэ. По всей Поднебесной у него были враги, а это означало, что все больше и больше людей будут готовы сотрудничать с Юйвэнь Юнем. Одна только императрица Ашина-ши была словно башня у воды*, и у нее было значительно больше возможностей действовать, чем у посторонних.
*(近水楼台;jìnshuǐlóutái) – обр. благоприятное положение – близость к чему-л. или кому-л.; аббр. стихотворной строчки: (近水楼台先得月;jìn shuǐ lóutái xiān dé yuè) – «высокая башня, что возле реки, первая видит луну».
Шэнь Цяо внезапно вспомнил Янь Уши. Его предыдущая оценка Юйвэнь Юня и собственные суждения о политических делах Северной Чжоу прямо сейчас реализовывались одно за другим.
Мысли о случившемся в маленьком храме заставили его сердце дрогнуть. Он невольно вздохнул и подавил его.
– За переделами города я услышал, что Юйвэнь Юнь начал работы по реконструкции императорского дворца и даже арестовал многих людей из тех, кто подал императору доклад с возражениями?
Шэнь Цяо не являлся гражданином Чжоу, и поскольку авторитет Юйвэнь Юня был крайне низок в эти дни, никто не считал неуместным называть его по имени, а не по титулу.
– Это долгая история, – сказал Су Вэй. – После смерти бывшего императора, согласно церемониалу, он должен был стоять в почтенном карауле у гроба* больше месяца, но Его Величество продержался всего-навсего десять дней, а потом и вовсе отменил траур. Тогда многие люди выступили против и сказали, что Его Величеству следует поступать в соответствии с принципами сыновьей почтительности, но Его Величество ответил, что, поскольку предки рода Юйвэнь были сяньбийцами, ему незачем следовать церемониалу ханьцев, и что министрам не стоить нести чушь о делах Главы Поднебесной*. После чего заявил, что всех тех, кто открыто будет указывать на ошибки правителя, заклеймят мятежниками, накажут батогами, а затем со всей семьей вышлют из столицы.
*(守丧;shǒusāng) – акт сыновьего благочестия в древнекитайской культуре. Для траура существовал определенный срок, но считалось, что чем дольше длилось это время, тем больше скорбящий уважал и не мог вынести ухода умершего.
*(天家;tiānjiā) – один из титулов императора или сына императора.
Юйвэнь Сянь продолжил:
– Его Величество считает, что дворец, в котором он сейчас живет, слишком мал и не соответствует образу Главы Поднебесной. Он хочет реконструировать дворец и построить в внешней части сад, чтобы императорская семья могла там отдыхать и охотиться. Ранее императорский двор подавил Ци, что потребовало много людских и финансовых ресурсов. Прошлый император отказался повышать налог для народа, а вместо этого приказал своим людям передать все имущество дворца Ци в государственную казну. Кто бы мог подумать, что после того, как Его Величество взойдет на престол, это имущество снова будет переведено в дворцовую казну...
Он горько рассмеялся и добавил:
– Многие люди вновь возразили, и Его Величество вновь подавил их.
– Отец тигр, а сын собака. Какое несчастье! – Шэнь Цяо нахмурился.
Неужели когда-то изо дня в день процветающая династия Чжоу будет разрушена руками этого сына?
– Даочжан вкладывает душу в изучение боевых искусств, поэтому, вероятно, мало что знает об интригах императорского дворца. Ход Его Величества кажется таковым, будто он собирается забрать имущество для собственного использования, но на самом деле он сделал это, чтобы исключить диссидентов и проверить, кто по-настоящему предан ему. Конечно же, сначала он уничтожит тех, кто тоскует по бывшему императору и отказывается посвящать ему душу и сердце, чтобы предотвратить любые возможные неприятности. В конце концов, Его Величество много лет пробыл наследником престола, и он, естественно, весьма искусно применяет на практике императорские уловки разума.