– Дао? Скажи мне, в чем заключается твое Дао? В этом безумном мире только победители и сильные берут все. Если твое Дао так полезно, то почему ты сталкиваешься с неудачей за неудачей, куда бы ни пошел? Почему ты потерял положение чжанцзяо горы Сюаньду? Если бы от твоего Дао была хоть какая-то польза, то почему твой просвещенный государь до сих пор не появился?
Шэнь Цяо слегка улыбнулся, услышав это.
Это была улыбка, подобная мягкому ветру, дующему над бурными водами весны, вызывающему легкую рябь на поверхности, которая могла взволновать любого человека, которая могла даже успокоить великий гнев самой земли.
Доу Янь пристально посмотрела на него. Она была так близко, что потерялась в этой улыбке, и внезапно забыла обо всем страхе, который наполнял ее, обо всей опасности, которая окружала их со всех сторон. Даже через десять лет она не забудет эту улыбку.
Шэнь Цяо ничего не сказал. Эта улыбка содержала в себе тысячи невысказанных слов.
Есть те, кто это понимают, а есть те, кому понять не дано. Так какой смысл тратить время на тех, кто не понимает?
У каждого своё Дао.
С шелестом холодного ветра, проходящего сквозь поваленные деревья, некогда мощный импульс его техники владения мечом внезапно резко снизился. Вместо этого он был наполнен суровым намерением убийства. Это было похоже на тот момент в секте Бися: когда он сразился с Кунье и пришел к пониманию, которое позволило ему сочетать фехтование с техникой владения мечом. Оригинальный набор техник владения мечом, который он создал, состоял из простых движений без сложных поворотов. Мужун Цинь даже поверил, что сможет одолеть его. Однако каждый раз, когда он пытался контратаковать, его меч постоянно промахивался. Он не мог нанести удар, складывалось впечатление, что его словно загнали в ловушку.
Шэнь Цяо сражался только одной рукой, в то время как в другой держал Доу Янь. И все же он вынудил Мужун Циня оказаться в ситуации, когда тот мог только беспомощно отбивать атаки!
Мужун Цинь врезался в стену позади себя и выплюнул полной рот крови. Но прежде чем он успел отреагировать, острие меча Шэнь Цяо задрожало, его энергия материализовалась и устремилась прямо в акупунктурную точку на плече Мужун Циня, лишив его возможности двигаться.
Шэнь Цяо не стремился доводить бой до конца. Он легко опустился на носочки и быстрым движением скользнул в сторону Янь Ина.
В этот момент Янь Ин с Юйвэнь Суном почти добрались до ворот города. Янь Ин был военным генералом и хорошо знал, как следует везти себя на поле боя, так что его навыки цингуна не были чем-то удивительным. В этот момент он направился к конечному пункту назначения, надеясь только на то, что они смогут быстро покинуть город и увезти Юйвэнь Суна куда-нибудь подальше от опасности, чтобы он мог исполнить последнее желание вана Ци.
Звук рассекаемого пополам ветра достиг его ушей!
Он наклонил голову, чтобы избежать стрел, выпущенных со стороны городских ворот.
Все было именно так, как сказал Мужун Цинь. Армия поджидала их, чтобы устроить засаду. Каждый солдат стоял наготове с луком и стрелами. Как только они выпустят свои тысячи стрел, они попадут прямо в Янь Ина и Юйвэнь Суна, продырявив их, словно соты.
Однако Янь Ин не остановился. Вместо этого он побежал быстрее, посмотрел вниз на Юйвэнь Суна и сказал:
– Ци-лан, послушай меня. Я прикрою тебя, когда они выпустят стрелы. Как только они закончат, им нужно будет перезарядить свои луки. Воспользуйся этим моментом и следуй по дороге за городской стеной. Там должна быть незапертая калитка. Я буду их сдерживать; тебе следует бежать вперед так быстро, как только сможешь. Шэнь-даочжан идет прямо за нами. Скорее всего, он очень скоро догонит нас. Как только он прибудет, просто следуй за ним! Не беспокойся ни о чем другом и ни в коем случае не поворачивай назад! Ты меня понял!
Юйвэнь Сянь очень любил Юйвэнь Суна с самого рождения, так как верил, что Юйвэнь Сун станет самым выдающимся человеком в семье Юйвэнь. Он был очень умен – так как же он мог неправильно понять слова Янь Ина? Он только стиснул зубы, услышав его, и сказал:
– Янь-шу!
Янь Ин знал, что тот понял, и слегка улыбнулся, в то же время избегая дождя стрел, которые обрушились на них. В следующем мгновение десятки стрел вонзились ему в спину. И все же он держал Юйвэнь Суна, не замедляя шага.
Он быстро поднес мальчика к незапертым воротам. Вооруженные солдаты перехватили его, но он отбивался от всех и каждого.
– Иди! Быстрее! Убирайся отсюда! – крикнул он, отпуская Юйвэнь Суна.
– Не стреляйте! Остановитесь! – мужская фигура достигла городских ворот, пытаясь остановить солдат, готовящих вторую волну атаки.
Охранник у ворот знал, кто этот человек, и остановился, не решаясь действовать опрометчиво. Но другой человек у ворот приказал:
– Продолжайте стрелять! Не останавливайтесь без моего приказа!
– Остановитесь! – крикнул Пулюжу Цзянь. – Командир, Его Величество не приказывал вам убивать семью вана Ци! Что все это значит?!
– Суй-гогун, – засмеялся Лю Фан, – я помню, что до этого ван Ци, Юйвэнь Сянь, однажды сказал бывшему императору, чтобы он был настороже рядом с вами. Но вы не только не ненавидите его, вы выступаете от его имени. Какая для этого есть причина?
– Долгом вана Ци было дать совет бывшему императору на благо общества. Хотя я, возможно, и не обладаю большой способностью к терпимости, этот ребенок совершенно невинен! Командир, почему бы просто не отпустить его? Это было бы поистине добродетельным поступком с вашей стороны! – сказал Пулюжу Цзянь.
Лю Фан на мгновение задумался. Репутация Юйвэнь Сяня была на высоком уровне при дворе, и он вызвал большое восхищение у простых людей, а теперь императору внезапно захотелось устранить его. Многие люди еще не знали об этом, но как только эта история дойдет до них, число людей, которые будут умолять о снисхождении к семье вана Ци, безусловно, будет довольно велико. Так зачем ему пытаться остановить этих обреченных на поражение людей?
– Хорошо. Я оставлю Суй-гогуна и сохраню остатки достоинства. Однако я должен сообщить вам, что не имеет значения, буду я милосердным к мальчику или нет. Его Величество уже организовал засаду на окраине города, люди, поджидающие там, являются первоклассными мастерами боевых искусств. Даже если этот маленький мальчик доберется до черты города, он все равно идет навстречу своей смерти.
Сердце Пулюжу Цзяня упало. Он не мог удержаться, чтобы не выглянуть за ворота.
Там он разглядел Юйвэнь Суна, пробегающего городские ворота. Три человека уже двигались ему на встречу:
Лысый мужчина,
Мужчина с одной рукой,
И еще один, с довольно впечатляющей внешностью и наличием всех частей тела.
Это были действительно одни из сильнейших мастеров боевых искусств, и пришли они по душу маленького мальчика. Со стороны это выглядело так, словно они пытаются убить курицу тесаком для резки быков.
Пулюжу Цзянь не знал лысого мужчину, как не узнал и однорукого. Тем не менее, он признал последнего.
– Чэнь Гун? Его Величество придает такое большое значение Юйвэнь Суну, что он отправил даже Чэнь Гуна?
Все знали, что Чжао-гогун, Чэнь Гун, был избран министром и являлся любимцем императора. Чэнь Гун завоевал сердце императора и преподнес ему меч Тай-э. Но это еще не все, он зашел так далеко, что рекомендовал императору секту Хэхуань, чтобы полномочия были разделены между ними и буддийскими сектами, при этом он стремился увеличить влияние секты Хэхуань. Юйвэнь Юнь был нетерпелив, и принял его рекомендации. Чэнь Гун в результате получил его милость, подобную той, что приносит успех при удачно сложившихся условиях.
Лю Фан подтвердил слова Пулюжу Цзяня:
– Они намерены полностью уничтожить его. Многие говорили о врожденном таланте и интеллекте Юйвэнь Ци-лана. Его Величество боится, что, позволив тигру вернуться в горы*, он в будущем навлечет на себя беду.
*(放虎归山;fànghǔ guīshān) – отпускать тигра в горы (обр. в знач.: отпустить злодея на свободу).
Пока оба мужчины разговаривали, Юйвэнь Сун остановился как вкопанный. Он пристально посмотрел на троих мужчин, приближающихся к нему, как будто не знал, как реагировать.
Баоюнь улыбнулся ему: