– Шэнь Цяо, ты как всегда несведущ в текущих делах, – Чэнь Гун ухмыльнулся. – В таком случае, не вини меня.
Янь Шоу скрежетал зубами от одного взгляда на Шэнь Цяо. По его мнению, все, о чем говорили Чэнь Гун и Баоюнь, было чепухой. В цзянху решения принимались с поднятыми кулаками. Кто бы ни обладал твердым кулаком и высокими навыками боевых искусств, за тем и было последнее слово. Он считал потерю руки позором, который никогда в жизни не сможет забыть. Согласился бы Шэнь Цяо на уговоры Чэнь Гуна или нет, он хотел убить его в любом случае, потому, как только прозвучали слова Чэнь Гуна, сразу же ринулся вперед. С молниеносной скоростью он бросился в сторону Юйвэнь Суна, который стоял рядом с Шэнь Цяо.
Его намерения были предельно ясны. Он начал с Юйвэнь Суна, чтобы заставить Шэнь Цяо отвлечься на защиту мальчика и раскрыть свои слабые места.
Скорость Янь Шоу была невероятной. Как только эта мысль пришла к нему в голову, его рука уже пронеслась перед лицом Юйвэнь Суна, едва касаясь волос мальчика. Как и ожидал Янь Шоу, Шэнь Цяо действительно поднял меч, чтобы заблокировать его руку, поэтому именно в этот момент его цель изменилась на Доу Янь, которую Шэнь Цяо держал в объятиях!
Если этот удар придется по макушке Доу Янь, ее мозги забрызгают все вокруг, и она умрет, истекая кровью из всех семи отверстий головы.
Баоюнь и Чэнь Гун, естественно, не собирались бездействовать. Стоило Янь Шоу сделать свой ход, как они последовали за ним.
Эти двое атаковали Шэнь Цяо с двух сторон.
Со времен Жоцяна боевые искусства Чэнь Гуна, похоже, снова улучшились. Его меч был подобен зеленой волне, быстрой, как громовая змея, которой сопутствовала многослойная истинная ци. Присмотревшись внимательнее, не трудно было заметить, что его боевое искусство было очень многогранным, как будто содержало в себе сильнейшие качества каждой крупной школы.
Чэнь Гун преуспел, став любимым придворным императора. Хотя Шэнь Цяо дал ему представление о пути боевых искусств, именно Му Типо стал человеком, который по-настоящему обучил его боевым искусствам. Но навыки Му Типо были второсортны, и очень скоро Чэнь Гун обнаружил, что ему больше неоткуда черпать знания. Исключительно талантливый, он никогда ничего не пропускал мимо ушей и ставил себе все более и более высокие цели. Следуя за императором Ци Гао Вэем, он, естественно, вступал в контакт с большим количеством мастеров Ци, включая Мужун Циня, секты Хэхуань и других. Чэнь Гун объединил боевые искусства, которым обучился, с фрагментами Стратегии Алого Яна, которые случайно получил. Сам того не ведая, он шаг за шагом поднимался все выше по ступеням мира боевых искусств.
Этот прекрасный нефрит едва ли уступал Шэнь Цяо и Янь Уши. Будь Тао Хунцзин жив, он бы непременно расхвалил этот ниспосланный небом выдающийся талант.
Смутные времена требуют великих героев, но также они требуют безжалостных амбиций, и этот мир дал Чэнь Гуну свободу в полной мере. Ему не были предназначены тяготы мирской жизни.
В этот момент искусство меча, которым он атаковал Шэнь Цяо, одновременно казалось модифицированной техникой Мужун Циня и похожим на искусство фехтования Чжуннань. Свирепое и властное искусство владения мечом сочеталось с неуловимыми и энергичными движениями секты Чжуннань. Энергия его меча развевалась, как летающие в воздухе снежные хлопья, которые заполняли собой все пространство, едва уловимо забиваясь в меридианы противника.
Янь Шоу был полон ненависти, Баоюнь тайно выжидал удобного момента, а Чэнь Гун наступал шаг за шагом. Со всеми тремя нелегко было справиться, но Шэнь Цяо встречал врагов с мечом в одной руке и с Доу Янь в другой. Ему также нужно было защищать Юйвэнь Суна, отражая атаки со всех сторон, и это ощущалось почти так же, как попасться в сеть, из которой не было шанса выбраться.
Но Шэнь Цяо не собирался бежать.
И не сделал даже шага назад.
Обратив обнаженный клинок против трех врагов, наступающих со всех сторон, он взмахнул Шаньхэ Тунбэй.
Всего одно движение, абсолютно не броское, заурядное.
Однако на городских воротах Пулюжу Цзянь, уже давно вспотевший от волнения за Шэнь Цяо, услышал смутный звук вздымающийся до небес огромных волн, который накатывал со стороны далекого горизонта, гулко раздаваясь будто откуда-то из под глубин земли.
Теперь он мог ясно видеть, что взметнувшийся вверх меч Шэнь Цяо обратился в белые волны, которые слой за слоем моментально охватывали все вокруг.
Наполненный до краев истинной силой природы, человек великой мудрости, поначалу кажущийся неуклюжим, достиг наивысшей точки простоты.
Трое – Чэнь Гун, Янь Шоу и Баоюнь были поглощены «белыми волнами», в то время как Шэнь Цяо был всего лишь один, но у него, казалось, было бесчисленное количество воплощений. Все они чувствовали огромное давление, и все их наступление было не только сведено на нет, но и восстало против них, возвращаясь в полном объеме.
Лю Фан не разбирался в боевых искусствах, поэтому тут же изумленно воскликнул:
– Этот Шэнь Цяо – настоящий монстр, как он смог создать такое количество собственных воплощений за одно мгновенье?
– Это иллюзия, созданная его мечом, – объяснил Пулюжу Цзянь. – Навыки фехтования Шэнь Цяо, должно быть, достигли вершины мастерства. Боюсь, он даже превзошел Ци Фэнгэ в его возрасте, вот уж действительно, ученик превосходит учителя*!
*(qīng chū yú lán ér shèng yú lán) – букв. синяя краска добывается из индиго, но она ярче, чем индиго.
Даже Лю Фану доводилось слышать имя Ци Фэнгэ раньше. В этом мире было очень мало великих мастеров, но у каждого великого мастера, без сомнений, была сила, чтобы возглавить тысячи могущественных войск и спокойно отступить, когда им заблагорассудится, поэтому императорский двор изо всех сил старался привлечь их на свою сторону. Даже такой упрямый человек, как Юйвэнь Юн, очень полагался на Янь Уши и никогда не выставлял напоказ императорское высокомерие в его присутствии.
На данный момент Шэнь Цяо, вероятно, был не намного далек от уровня великого мастера, и на преодоление этого расстояния потребуется не больше восьми или десяти лет. Лю Фан немного ужаснулся, когда услышал эти слова, и поспешил сказать:
– Суй-гогун, вы свидетель, я никогда не давал приказа стрелять по Шэнь Цяо из луков! Мы с вами вынуждены подчиняться воле императора, у нас нет другого выбора. Если Шэнь Ця... Кхэ, Шэнь-даоцзунь что-то неправильно поймет, вы обязательно должны помочь мне прояснить ситуацию!
– Да, – ответил Пулюжу Цзянь, – главнокомандующий, этот Цзянь, конечно же, понимает, что у вас есть долг службы и вы бы не стали действовать в личных интересах.
Лю Фан вздохнул с облегчением, а затем вернул свое внимание к сражению снизу.
– По-вашему, Чэнь Гун и остальные смогут победить в сегодняшней битве?
Не только эти двое, но и остальные солдаты на городских воротах внимательно наблюдали за удивительной схваткой, наполненной сверканием мечей и атмосферой яростного сражения, распространяющейся по округе. Шэнь Цяо нес двух маленьких детей, что могло мешать ему использовать весь свой потенциал, но все же оставался совершенно спокойным и непринужденным, что не могло не приводить в восторг.
Во все времена ценили героев. Хотя император приказал им напасть на Юйвэнь Сяня, Юйвэнь Сянь все же имел высокий авторитет в армии. Шэнь Цяо с самого начала не имел к нему никакого отношения, но теперь подвергал себя опасности ради этих двух детей. Как такое сердце и душа могли не внушать благоговейный восторг обычным людям?
В день, когда был убит Кунье, присутствовали только члены секты Бися. Независимо от того, насколько потрясала воображение та битва, о ней знала лишь небольшая группа людей. Теперь же он на виду у публики в одиночку одерживал верх против врага с численным преимуществом.
Этой битве суждено прославиться на весь мир!
Шэнь Цяо защищал Юйвэнь Суна позади себя, в одной руке держа Доу Янь, а другой выстраивая тяжелую завесу из мечей, чтобы на какое-то время прервать атаки Чэнь Гуна и Баоюня. Он мягко взмахнул острием меча, а затем, подобно яркой луне, пробивающейся сквозь облака, переполненный великолепием свет хлынул в направлении головы Янь Шоу.
Янь Шоу нанес три удара ладонью, но все они были поглощены энергией меча, вынуждая его отступить на несколько шагов назад. Он рассчитывал, что от совместной атаки Чэнь Гуна и Баоюня Шэнь Цяо будет так истощен и подавлен, что не сможет позаботиться о нем самом, но неожиданно противник полностью проигнорировал этих двоих, а энергия его меча устремилась к нему с силой, способной свернуть реки и океаны.