Он быстро поднял ладонь, чтобы заблокировать ее, однако в этот же момент ощутил нестерпимую колющую боль – свет меча был уже прямо перед ним!
Вся его рука была поглощена безграничным белым светом. Боль, которую он почувствовал, была точно такой же, как в день, когда он потерял руку, и осознание этого пугало настолько сильно, что впервые в жизни ему захотелось развернуться и убежать.
Решимость к сражению исчезла без остатка, а желание убивать было уничтожено. Теперь Янь Шоу всеми силами хотел уйти невредимым, забыв о том, что в тот самый момент, когда он захотел сбежать, он на самом деле уже проиграл.
Все, что он видел – небо, которое целиком заволокло светом одного единственного меча, и именно этот один единственный меч стал тем, что насквозь пронзил его спину и сердце.
Янь Шоу опустил голову и увидел острие меча Шаньхэ Тунбэй, окрашенное в красный.
Это его кровь.
Окровавленный Шаньхэ Тунбэй по-прежнему продолжал гудеть. Звук был очень тихим, но Янь Шоу был удивлен тем, насколько ясно мог его слышать.
Это потому, что лезвие меча вонзилось глубоко в его тело?
Прежде чем он смог это осознать, Шэнь Цяо вытащил меч из его спины. Янь Шоу, пошатываясь, сделал несколько шагов и упал на колени.
Позади него продолжалась битва, однако она больше не нуждалась в его участии.
– Вот каков настоящий герой! – не удержался от вскрика Пулюжу Цзянь с вершины городских ворот.
Другие были лишены дара речи, но по выражениям их лиц было понятно, что они разделяют его чувства.
Такой выдающийся человек вызывал восхищение в любое время и в любом месте.
Чэнь Гун и Баоюнь были потрясены смертью Янь Шоу, но из-за этого их наступление не прервалось. Напротив, оно становилось все яростнее и яростнее, как сила ветра и неистового ливня. Оба предпочли избегать прямого столкновения с Шэнь Цяо, вместо этого нацелившись на Доу Янь и Юйвэнь Суна.
Поскольку эти дети были слабостью Шэнь Цяо, то, нападая на них, они действовали согласно правилу: когда играешь на грани жизни и смерти, имеет значение лишь победа или поражение, а не средства достижения.
Если не убить Шэнь Цяо сегодня, этот человек определенно станет их главным кошмаром в будущем!
Эти слова одновременно раздались в сердцах Чэнь Гуна и Баоюня.
Искусство меча Чэнь Гуна было невероятно быстрым, а Баоюнь действовал хитро и подло. Эти двое окружили его – один слева, другой справа, гармонично сотрудничая друг с другом. Они знали, что какой бы мощной ни была энергия меча Шэнь Цяо, она не могла неиссякаемо продолжать наступать.
Шэнь Цяо бросился к Юйвэнь Суну, но не для того, чтобы защитить его, а чтобы бросить Доу Янь ему в руки.
Без его указаний Юйвэнь Сун мгновенно понял, что от него требуется. Он протянул руки и поймал Доу Янь, которая была на голову ниже его самого.
Одним взмахом рукава Шэнь Цяо отбросил их на несколько чжан в сторону, а затем развернулся и устремился в бой.
Сила подобна вздымающимся волнам, тело подобно каменному мосту, следующему за радугой. Вздымающаяся и яркая, она неуловимо несла в себе величие императора поднебесной, в отличие от миролюбивого и беспристрастного меча, что был перед ней*.
*Отрывок стихотворения, которое висит на мосту Летнего Дворца в Пекине.
Чэнь Гун быстро сориентировался и решил пресечь надвигающуюся на них силу, пронзив завесу меча противника. Но не успел он обрадоваться тому, что беспрепятственно смог достичь цели, как был абсолютно ошеломлен тем, что этой целью перед ним каким-то образом оказался Баоюнь.
«Позади меня!»
Он мигом насторожился резко обернулся, но энергия меча уже устремилась к нему.
Однако Баоюнь, столкнувшись с той же иллюзией, что и он сам, уже не мог прервать свою атаку и готовился ударить Чэнь Гуна ладонью.
Чэнь Гун был вынужден подавить свою технику меча и поспешно метнуться в сторону, чтобы избежать удара Баоюня.
Шэнь Цяо, тем не менее, оставался беспристрастным. Его тело объединилось с мечом, и он бросился прямо на Баоюня.
Если два тигра воюют, один непременно будет ранен.
Баоюнь вложил всю свою силу в этот маневр ладонью. Как только он понял, что его целью стал Чэнь Гун, ему пришлось отозвать половину своей внутренней силы, однако шаг был сделан и его было бы трудно повернуть вспять. Свет меча Шэнь Цяо окружил его, изливаясь яростными волнами с силой тысячи цзюнь, которые били прямо в лицо!
Кровь хлынула из тела Баоюня, в мгновенье ока его горло было пронзено насквозь.9
Двое старейшин секты Хэхуань один за другим погибли от меча Шэнь Цяо.
Видя, что ситуация была не из лучших, Чэнь Гун развернулся и бросился к Юйвэнь Суну и Доу Янь, как только Шэнь Цяо пронзил Баоюня мечом.
С самого начала их целью был Юйвэнь Сун, решение убить Шэнь Цяо стояло за Янь Шоу. Если сейчас он сможет схватить Юйвэнь Суна, задача будет выполнена.
Он и не думал, что искусство меча Шэнь Цяо достигло таких высот. Сразу после убийства Баоюня противник снова устремился к нему с такой ужасающей скоростью, что его цингун не оставлял после себя следов.
С подобной скоростью, даже если он сможет схватить Юйвэнь Суна, столкновение с Шэнь Цяо лицом к лицу было неизбежно.
Один из них – сорняк, который нужно вырвать с корнем, другой же представляет собой огромную опасность для жизни. Нет никаких сомнений, что последний важнее.
Чэнь Гун быстро принял решение отказаться от Юйвэнь Суна. На полпути он сменил направление и помчался в сторону городских стен. Вложив всю силу в цингун, он наступил на выступающие из стен кирпичи и в мгновенье ока перепрыгнул городские ворота.
Шэнь Цяо не собирался преследовать его. Он взял Доу Янь и Юйвэнь Суна на руки и побежал в противоположном направлении.
Вернув меч в ножны, с двумя детьми в обеих руках, Шэнь Цяо на одном дыхании бросился за две или три ли прочь, наконец остановившись только тогда, когда городские ворота остались вдалеке.2
Он опустил детей и, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед, прежде чем вырвать огромное количество крови.
– Шэнь-даочжан! – Доу Янь вскрикнула от испуга и тотчас же подбежала, чтобы поддержать его.
Юйвэнь Сун не сказал ни слова, но также поддержал его за другую руку, изо всех сил стараясь удержать большую часть веса Шэнь Цяо.
– Все в порядке... – Шэнь Цяо схватился за грудь и с большим трудом попытался утешить их, но его рот продолжал наполняться кровью.
Баоюнь и Янь Шоу не были дилетантами. Как старейшины секты Хэхуань, даже не входя в список десятки лучших, они оставались мастерами цзянху. Со своей нынешней силой Шэнь Цяо смог убить двух человек на одном дыхании, что звучало величественно, но стоило большой цены.
Во время боя он получил несколько ударов. Если бы Чэнь Гун не был шокирован и застигнут в расплох той иллюзией, которую ему продемонстрировали, и обратил чуть больше внимания, то с легкостью бы обнаружил, что на самом деле Шэнь Цяо почти израсходовал силы.
Глаза Доу Янь наполнились слезами, она изо всех сил старалась не позволить им пролиться.
– Не плачь! – сказал ей Юйвэнь Сун. – Я уже бывал тут раньше, впереди есть павильон. Давайте пойдем и посидим там.
Шэнь Цяо только сейчас на какое-то время задумался о том, что во время сражения войска солдат не преследовали и не пытались помешать ему. Наверняка многие из них сочувствовали судьбе Юйвэнь Сяня и пытались помочь. Какое-то время дети будут в безопасности, поэтому не было нужды использовать истинную ци, чтобы скрыться.
Доу Янь поспешно кивнула и они вдвоем помогли Шэнь Цяо пройти вперед. Завернув за угол, они увидели небольшой павильон.
Однако в павильоне уже стояли двое людей.
Снаружи также была лошадь на привязи.
– Это папа! – прежде чем Шэнь Цяо успел среагировать, Доу Янь уже узнала личность другого человека. Но вместо того, чтобы оставить Шэнь Цяо позади, она продолжила помогать ему дойти до павильона, и только после этого понеслась к мужчине.