– Глава секты Гуан слишком щедр на похвалы, – выражение лица Шэнь Цяо было безразличным. – Сегодня мы находимся в резиденции Хуан, и этот бедный даос присутствует здесь только в качестве гостя. Было бы неприлично поднимать шум на банкете по случаю дня рождения. Если глава Янь желает сражаться, пожалуйста, пусть он назначит другое время и место, и этот бедный даос будет рад сопровождать его.
Гуан Линсань сказал с улыбкой:
– Это правда. Даже если там больше никого нет, с нашей стороны было бы упущением, если бы мы побеспокоили принимающую семью. Уши*, поскольку Шэнь-даочжан хочет вспомнить старые времена, почему бы тебе не назначить дату и время.
* Это не ошибка перевода, он действительно обратился к нему просто по имени.
Веки Шэнь Цяо дрогнули.
Янь Уши усмехнулся:
– Этот достопочтенный не знаком с этим человеком, так зачем мне вспоминать о нем? Если все будут используют эту причину, чтобы найти меня, значит ли это, что я всегда должен подчиняться их прихотям? В то время как его цингун приемлем, его истинная ци так себе. Даже с его знаниями в нескольких техниках владения мечом, он будет побежден в течение ста ходов. Он из того типа противника, которого легко увидеть насквозь, так какая ценность для этого достопочтенного удостоить его хотя бы одним взглядом?
Это замечание не сильно отличалось от того, что он говорил в прошлом: «Этому достопочтенному не нужны друзья, только противники, которые равны мне и имеют тот же уровень силы, что и я». Однако его слова вызвали сильное ощущение, что это просто другая мелодия для одной и той же песни.*
*(异曲同工之妙;yì qū tóng gōng zhī miào) – букв. «разные мелодии исполняются одинаково хорошо». Это метафора, которая означает, что, хотя практика или манера отличаются, они все равно умело достигают одной и той же цели.
Шэнь Цяо обнаружил, что независимо от того, насколько плохой была ситуация, он научился смеяться над собой в глубине души.
– Если ты не будешь драться со мной, как ты можешь быть уверен, что я ниже тебя?
Его решимость вызвать Янь Уши на поединок заключалась в его намерения получить возможность побыть с ним наедине и предупредить, что Гуан Линсань был врагом, а не другом.
Однако, Янь Уши не удосужился даже взглянуть на него еще раз и сказал Гуан Линсаню:
– Я уже начинаю терять терпение из-за того, что мы итак задержались здесь. Это ты настоял на том, чтобы прийти сюда послушать музыку.
Гуан Линсань улыбнулся и не стал опровергать его слова:
– Да, да. Это моя вина.
– Слушай музыку сам. Как только закончишь, найди меня. Ты знаешь, где я буду.
– Хорошо, тогда ты можешь уйти первым. Я не буду провожать тебя.
Эти двое, казалось, были в близких отношениях, но в то же время словно являлись незнакомцами. Шэнь Цяо остался стоять в стороне и не смог принять участие в разговоре. Складывалось впечатление, что он здесь лишний.
Глава 88. Если вы не дорожите им, то почему постоянно думаете о нем?
Выступление Ду Юня было действительно необычайно хорошим. Звук юэциня заполнил резиденцию Хуан, и казалось, что даже птицы, пролетающие мимо резиденции, остановились, чтобы послушать его. Некогда оживленная резиденция Хуан затихла, все разговоры исчезли. Остались только звуки юэциня, его мелодия отражалась от стропил.
Юйвэнь Сун с детства рос в величественном особняке и купался в роскоши*. В сочетании с его превосходными врожденными талантами, полученное воспитание дало ему понимание ценности музыки и проницательное чувство ритма, которое было намного выше, чем у его сверстников. В этот момент все его естество погрузилось в мелодию. Только когда представление закончилось и Шэнь Цяо снова сел рядом с ним, он, наконец, пришел в себя.
*(钟鸣鼎食;zhōngmíng dǐngshí) – есть из треножников под звон колоколов; обр. вести роскошный образ жизни.
– Вы вернулись? – Юйвэнь Сун заметил, что выражение лица Шэнь Цяо было несколько странным. – Что-то не так? Что случилось?
– У меня была неожиданная встреча с старым знакомым, но он, кажется, совершенно меня не помнит, – Шэнь Цяо слегка нахмурился.
– Это друг?
– Он скорее враг, чем друг, – Шэнь Цяо улыбнулся.
– Вы с ним поссорились?
– Не совсем. Он обладает высокомерным темпераментом и по больше части действует так, как ему заблагорассудится. Для него добро от зла отделяет лишь один шаг. Однажды он спас мне жизнь, но впоследствии отдал в руки врага.
Юйвэнь Сун удивленно охнул и спросил:
– В таком случае, вы уже отомстили ему?
Шэнь Цяо покачал головой.
– После этого судьба распорядилась так, что мы снова встретились и несколько раз общались. Однажды мы столкнулись с общим врагом. Он обездвижил меня, запечатав мои акупунктурные точки, спрятал меня в безопасном месте и рискнул собой, чтобы выманить врага, который был нашей самой большой угрозой в то время.
– Похоже, он не такой уж плохой человек! – Юйвэнь Сун был сбит с толку. – Тогда почему сейчас он проигнорировал вас?
В конце концов, Юйвэнь Сун был еще очень молод. Несмотря на то, что его манера речи была необычайно зрелой для такого возраста, его слова казались детскими, поскольку его жизненный опыт все еще был ограничен.
Шэнь Цяо приободрился и погладил Юйвэнь Суна по голове.
– Я тоже не понимаю. Возможно, за этим скрыто что-то большее.
После их разговора смутное чувство потери в сердце Шэнь Цяо постепенно уменьшилось.
Юйвэнь Сун взял на себя инициативу спросить:
– Даочжан, мы пойдем?
Семья Хуан была чрезвычайно богатой и жила в роскоши. Шэнь Цяо изначально предполагал, что Юйвэнь Сун, родившийся в императорской семье, любил и тосковал по подобной обстановке. Он не ожидал, что юноша пришел сюда только ради музыкального представления, без каких-либо других намерений.
– Банкет по случаю дня рождения уже начался. Мы прибыли с подарком, так что никто не сможет сказать, что мы пришли с пустыми руками. Деликатесы и вино здесь, возможно, не такого качества, как во дворце, но они, по крайней мере, намного лучше, чем те, что подают в гостинице. Разве ты не хочешь поесть перед уходом?
– Здесь слишком много гостей. Если среди них есть мнительные люди, нас могут заподозрить. Я уже попустительствовал, когда позволил себе прийти сюда и послушать музыку, и больше не могу полагаться на вашу любовь*, чтобы продолжать действовать опрометчиво.
*(疼爱;téng'ài) – горячо (крепко, сильно, страстно, пламенно, пылко) любить; относиться с нежностью (о старших к младшим).
Произнося эти слова, он уже не казался обычным ребенком. Шэнь Цяо знал, что смерть всей семьи вана Ци нанесла большой удар по Юйвэнь Суну. С тех пор как они покинули столицу, Юйвэнь Сун постоянно был начеку и по возможности избегал разговоров с незнакомцами. На протяжении всего пути прийти сюда сегодня, чтобы послушать музыку, уже расценивалось им как «чрезмерная» просьба.
Шэнь Цяо вспомнил случайную встречу, произошедшую ранее. Хотя было вполне вероятно, что Гуан Линсань посетил банкет не из-за Шэнь Цяо, его присутствие здесь теперь было раскрыто. Если бы он намерился разыскать его, не составило бы труда обнаружить и Юйвэнь Суна.
Гуан Линсань входит в лучшую десятку мира, но его боевое мастерство не первоклассное. По большей части это место ему принес статус главы секты Фацзин. Однако Шэнь Цяо знал, что не должен недооценивать кого-либо из демонических сект, ведь «демоническими» их называли как раз потому, что их выходцы всегда скрывали свои истинные навыки от посторонних. Их методы были хитрыми и коварными, постоянно меняющимися и непредсказуемыми. Независимо от того, насколько сильны боевые искусства человека, при потере бдительности он легко попадется в ловушку.
Пусть Юйвэнь Сун мало чем полезен для Гуан Линсаня, кто знает, какая сумасбродная идея может придти в его голову. К тому же, был еще Янь Уши...
Шэнь Цяо кивнул.
– Хорошо, тогда давай уйдем. Еще довольно рано, я могу заказать нам что-нибудь, когда мы вернемся в гостиницу.
Эти двое были на банкете по случаю дня рождения, но в итоге ушли сразу после музыкального представления, даже не насладившись едой. В глазах окружающих их действия определенно казались странными. Хозяин гостиницы был удивлен их быстрым возвращением.