Шэнь Цяо обдумал ситуацию: его уровень бдительности не был низким, но он не мог понять, как его обманули. Прежде чем он успел прийти в себя, Янь Уши уже поднял его на руки, как девицу, и спрыгнул с крыши гостиницы. Его фигура поднималась и опускалась, легкая и энергичная, его черная одежда сливалась с темнотой ночи. Несмотря на то, что он нес другого человека, дополнительный вес ни в малейшей степени не повлиял на его скорость.
Тем временем Юйвэнь Сун все еще был в гостинице...
Шэнь Цяо не мог говорить, но Янь Уши, казалось, читал его мысли.
– После того, как семья Юйвэнь потеряла Юйвэнь Сяня, беспокоиться не о чем. За исключением того, что Юйвэнь Юнь должен был убить его, никто не принял бы Юйвэнь Ци-лана всерьез. Мужун Цинь просто убил Юйвэнь Сяня, хотел ковать железо пока горячо и убить за одно и его сына, чтобы угодить императору. Теперь, когда времена изменились, бесполезно уносить Юйвэнь Ци-лана за тысячи миль.
Смысл этих слов заключался в том, что Юйвэнь Сун, который сейчас находится далеко от столицы, не подвергается никакой опасности.
Услышав это, Шэнь Цяо понял, что Янь Уши не терял свои воспоминания, не говоря уже о том, чтобы претерпеть какие-либо изменения в темпераменте. Однако даже с этим знанием Шэнь Цяо оставался неуверенным в том, что произошло за это время. Зачем Янь Уши вел разговор и смеялся с Гуан Линсанем? У Шэнь Цяо было много сомнений, и они совсем не рассеялись с возвращением Янь Уши – скорее, они только усилились.
Янь Уши, похоже, не собирался ничего объяснять, по крайней мере, в данный момент. Он приобнял Шэнь Цяо и продолжил двигаться, перепрыгивая с крыши на крышу. За очень короткое время они уже отошли на большое расстояние от гостиницы.
Хотя его тело было обездвижено, его зрение не пострадало. Через некоторое время Шэнь Цяо обнаружил, что предполагаемым местом назначения Янь Уши, по-видимому, была резиденция Хуан, которую они посетили ранее днем.
– Мы собираемся посмотреть развлекательное шоу, но тебе не разрешается двигаться и создавать какой-либо шум. Иначе я больше не буду выводить тебя играть в будущем. – его тон был очень расслабленным и беззаботным, больше похожим на то, словно он уговаривал маленького ребенка вести себя хорошо.
Каким бы добродушным ни был Шэнь Цяо, он не мог не закатить глаза в глубине души.
Семья Хуан не была ни незначительной, ни низкого статуса, и, таким образом, охранники и патрули были размещены как внутри, так и за пределами территории. Однако их навыки боевых искусств еще не достигли достаточно высокого уровня, который позволил бы им обнаружить присутствие Янь Уши. Янь Уши нес Шэнь Цяо так, словно вышел на обычную прогулку, это ничем не отличалось от того, как если бы он прогуливался по своему собственному заднему двору.
Шэнь Цяо заметил, что место, куда он ступил, было тем же задним двором, где ранее проходил банкет по случаю дня рождения. В то время Шэнь Цяо видел Гуан Линсаня и Янь Уши возле каменной горки. Чтобы добраться до этого заднего двора, сначала нужно было пройти мимо горки; следовательно, они должны быть рядом с прудом на заднем дворе.
Янь Уши не остановился на крыше; вместо этого он выбрал место с густой растительностью у края пруда, которое оказалось рядом с углом стены. Их очертания были полностью скрыты в тени колоннад. С густой растительностью поблизости, в сочетании с их способностью регулировать свое дыхание и благодаря их опытным навыкам боевых искусств, было крайне маловероятно, что их обнаружат.
Они подошли ближе к одной из стен дома, освещенной свечами. Слабо колышущееся свечение выглядывало сквозь щели в окне, сопровождаемое отрывочными звуками разговора.
Шэнь Цяо не понимал, зачем Янь Уши привел его сюда, чтобы подслушивать у стены. Подождав некоторое время, Шэнь Цяо заметил, что похоже Янь Уши не собирался разблокировать его акупунктурные точки. Шэнь Цяо мог только навострить уши и внимательно прислушиваться к любому движению внутри дома.
Разговор был очень тихим, но, благодаря своей внутренней силе, ему было все ясно слышно.
Один человек издавал грубые задыхающиеся звуки, которые сопровождались уговорами и дразнящими словами другого человека.
Затем кто-то застонал, этот голос был приятным и приветливым.
Шэнь Цяо, возможно, не имел никакого предыдущего опыта в отношениях между мужчинами и женщинами; однако, даже если кто-то никогда не ел свинину, он, по крайней мере, знал бы, как выглядит свинья. Просто прислушиваясь к звукам изнутри, как он мог не знать, что происходит?
Даосизм отстаивает ценность ведения чистой и уважающей себя жизни. Однако, в отличие от буддизма, где необходимо практиковать полное воздержание, в даосизме нет особого табу на двойное культивирование, и даосские методы двойного культивирования действительно существуют. Хотя знать об этом – это одно, слушать, как люди занимаются приятными делами, связанными с ветром и дождем*, – это совершенно другое дело. Возможно, нашлись бы люди, которые получили бы удовольствие, наблюдая за подобными сценами, но такой скромный джентльмен, как Шэнь Цяо, не был одним из них. Он чувствовал себя крайне неуютно и хотел немедленно прорваться через свои обездвиженные акупунктурные точки и уйти.4
*(行云雨之欢;xíng yún yǔ zhī huān) – это отсылка к древним мифам о богине Ушань, которая посеяла облака и вызвала дождь. Облака и дождь символизируют сексуальные отношения/близость.
Как будто читая его мысли, Янь Уши запечатал еще две его жизненно важные акупунктурные точки сзади, не оставив Шэнь Цяо абсолютно никакой возможности осуществить свой побег.
–...
– Безнравственная душа увидит только разврат, а человек с чистым сердцем, естественно, докажет свою невиновность, Шэнь-даочжан!
Он прошептал эти слова прямо в уши Шэнь Цяо спокойным и неторопливым тоном, оставив его безмолвным.
В то же самое время в доме происходила страстная сцена. Женщина была обнажена, ее нефритовое тело лежало горизонтально, а стройные ноги обхватывали талию мужчины. Она казалась слабой и беспомощной, что заставляло мужчину чувствовать свою власть над ней, отчего тот начал ускорять темп.
– Юнь-нян, Юнь-нян... – мужчина несколько раз повторил прозвище женщины, лежавшей под ним. Его тело было мокрым от пота из-за силы, которую он вкладывал в процесс, в то время как из его горла продолжали вырываться задыхающиеся звуки. Затем он грубо поддразнил ее:
– Хотя ты старше меня, я никогда не думал, что раздевать тебя так возбуждающе. Если бы я знал раньше...
Поскольку акупунктурные точки Шэнь Цяо были запечатаны, что делало его неподвижным, он мог только сдерживать свое смущение и заставлять себя продолжать слушать. Янь Уши благополучно поставил его у стены, в то время как сам прижался к нему сзади, как бы поддерживая вес другого. Все еще оставался вопрос о вращении облаков и проливном дожде, который происходил в доме. Рука, которая первоначально удерживала руку Шэнь Цяо на месте, теперь медленно блуждала вокруг. В какой-то момент он прошептал на ухо Шэнь Цяо:
– А-Цяо, я совсем не думаю, что она очаровательна. В ее внешности нет ничего особенного. Твоя талия еще тоньше, чем у нее...
Весенняя ночь была ясной и свежей. К этому времени внутренняя сила Шэнь Цяо постепенно восстановилась, поэтому он больше не боялся холода, как раньше, но на нем была надета только даосская мантия. Тонкий слой материала был всем, что защищало его от тепла другого мужчины, которое больше походило на горячее железо, клеймящее его кожу.
– А-Цяо, ты дрожишь. На тебе недостаточно одежды? – прошептал ему на ухо Янь Уши. Его слова были пронизаны улыбкой, он почти полностью заключил собеседника в свои объятия.
Шэнь Цяо кипел от злости в своих мыслях: «Если бы ты просто отпустил меня, я бы не дрожал!». Он не был уверен, было ли это от стыда, переходящего в гнев, или от неловкости из-за смущения, но его лицо начинало гореть все сильнее.
Разговор в доме продолжался.
– Ну и что, если бы ты знал раньше? – голос женщины был слегка хриплым, но это придавало ей более чарующую привлекательность.
– Если бы я знал раньше, я бы уже давно затащил тебя в свою постель! – мужчина громко рассмеялся, вполне довольный собой. – Каковы навыки в постели председателя объединения Доу по сравнению с моими?
Как только слова «Председатель объединения Доу» достигли ушей Шэнь Цяо, он вздрогнул и сразу же насторожился. Он проигнорировал провокационное поддразнивание Янь Уши и полностью сосредоточился на том, чтобы слушать разговор двух других.