– Наше мастерство одного уровня. Причина результата этой игры – пара моих случайных ошибок. Будет справедливым дать этому достопочтенному шанс отыграться.
Шэнь Цяо уже собирался пойти медитировать и практиковаться, но, услышав эти слова, не смог их стерпеть.
– Хорошо, давай сыграем еще один раз.
Во второй партии Шэнь Цяо проиграл Янь Уши, но в этот раз игра была еще более опасной, чем предыдущая, – он отстал всего на один ход.
– Я выиграл только потому что у меня было преимущество первого хода. В этот раз начинаешь ты, – Янь Уши мягко утешил его.
Шэнь Цяо нахмурился и взглянул на доску вэйци. Он чувствовал, что что-то не так, но не мог сказать что именно.
У него никогда не было стремлений превосходить и подавлять других людей, потому он сказал:
– Остановимся на этом. Не нужно придавать особого значения случайной победе или поражению, это достаточно обычные явления. Одна победа и одно поражение; хорошо, что мы квиты.
– Вэйци имеют сходство с искусством меча. Смог ли ты понять что-нибудь?
Шэнь Цяо ошеломленно посмотрел на него и покачал головой.
– Прости мою глупость, я ничего не заметил.
– В следующей игре у тебя будет шанс понять. Один наступает, другой отступает, – точно так же, как в бою против врага. Запомни это общее правило, а остальное поймешь сам.
Шэнь Цяо всегда с большим восхищением относился к проницательности Янь Уши в боевых искусствах, поэтому, услышав эти слова, действительно отнесся к игре более серьезно.
Янь Уши же размышлял о том, насколько доверчивым был этот человек, раз охотно поверил в подобную чушь.
Третью партию эти двое завершили ничьей.
К этому времени угольно-черное небо наконец-то окрасилось слабым золотым ободком восходящего солнца.
Шэнь Цяо долго смотрел на доску вэйци и, казалось, наконец понял в чем дело.
– Я слышал, что доска вэйци похожа на поле битвы, где можно читать сердца людей и углубиться в искусство войны, но я не вижу никакой связи с искусством меча. Ты намеренно обманул меня?
Янь Уши ответил с невозмутимым лицом:
– Конечно нет, ты просто ничего не понял.
Он, конечно, не признался бы в том, что ему просто казалось крайне занимательным выражение лица собеседника, когда тот предавался мучительным размышлениям.
– Тогда не мог бы глава Янь просветить своими наблюдениями этого бедного даоса?
Янь Уши поднялся со своего места и сказал:
– Уже рассвело, этот достопочтенный разбудит Юйвэнь Суна. Необработанный нефрит ни на что не сгодится, ему пора начать практиковаться с мечом.
– ...
Глава 92. Как насчет «Янь-лан»?
Шэнь Цяо взял Юйвэнь Суна с собой на гору. Янь Уши, как обычно, шел позади, ни слишком далеко, ни слишком близко, осматриваясь по сторонам в неторопливой и расслабленной манере.
После того, как секта Бися потерпела серьезные перемены и понесла большие потери, у них осталось совсем мало рабочих рук. На сторожевом посту у подножия горы никого не было, так что Шэнь Цяо беспрепятственно прошел весь путь. Только у порога ворот секты к ним вышел человек с мечом в руках.
– Кто этот выдающийся гость, посетивший секту Бися?
После этой фразы говоривший узнал Шэнь Цяо и его настороженное выражение лица сразу же сменилось на радостное, даже тон голоса стал совсем другим, чем минуту назад.
– Это вы, Шэнь-даочжан!
– Юаньбай, твои навыки боевых искусств вновь улучшились. Поистине радостное событие! – Шэнь Цяо улыбнулся.
Фань Юаньбай – ученик Юэ Куньчи, соответственно, являлся младшим Шэнь Цяо, поэтому обращаться к нему по имени не считалось неуместным. Все в секте Бися видели битву между Шэнь Цяо и Кунье своими глазами и были хорошо осведомлены о способностях Шэнь Цяо, поэтому, услышав его слова, Фань Юаньбай стал еще счастливее.
– Большое спасибо Шэнь-даочжану за похвалу. Прошу, проходите! Учитель и глава-шишу* все думали о вас, ведь вы отсутствовали так долго безо всяких вестей, что мы даже отправляли людей, чтобы разузнать о вас что-нибудь. Узнав, что в Чанъане вы сразились с двумя старейшинами секты Хэхуань и предали их жизни мечу, все в секте Бися были вне себя от счастья! Вы действительно потрясающий!
*(師叔;shīshū) – является комбинацией иероглифов (師) – учитель и (叔) – дядя младше отца. В данном случае имеется в виду Чжао Чиин.
С посторонними он обычно не был болтлив, но после знакомства говорил без умолку. Шэнь Цяо с улыбкой слушал и не перебивал его, позволяя наговориться вдоволь.
Секта Бися потеряла многих учеников, но сердца тех, кто остался, стали более сплоченными. Даже после пережитого горя и скорби на их лицах продолжали расцветать улыбки, а отношения друг с другом стали еще более гармоничными. Учеников, которых они встретили по пути, было так мало, что они были похожи на двух или трех маленьких котят. Шэнь Цяо оказал большую услугу секте Бися, сумев спасти их от опасности в критический момент, поэтому каждый, кто видел его, реагировал аналогично Фань Юаньбаю. Из-за доброго имени Шэнь Цяо Янь Уши и Юйвэнь Сун не подверглись допросу, когда сопровождали его на гору.
Разве что внешность Янь Уши выделялась слишком сильно и притягивала множество заинтересованных взглядов, в отличии от Юйвэнь Суна, который не привлекал особого внимания.
Чжао Чиин была в процессе обсуждения вопросов с Юэ Куньчи, услышав о возвращении Шэнь Цяо, она поспешила лично поприветствовать его.
Спустя долгие дни разлуки грациозное поведение Чжао Чиин осталось все таким же элегантным, черты ее лица нельзя было назвать исключительными, но она была уточненной и прекрасной. Статус главы секты также придавал ей величественную осанку и грацию, которыми обладали не многие женщины. Подобное поведение было чем-то, чего Шэнь Цяо не увидел даже в Юань Сюсю, главе секты Хэхуань.
Чжао Чиин приветственно сложила руки и улыбнулась.
– Шэнь-даочжан наконец вернулся. Тайшань находится на побережье Восточного моря, более чем в тысяче ли от Чанъаня, поэтому новости доходят сюда медленно. О событии за пределами Чанъаня, где Шэнь-даочжан сразился против троих старейшин, мы услышали не так давно и до сих пор восхищены твоими способностями. Мы не ожидали, что как только заговорим о Цао Цао, Цао Цао действительно появится здесь*!
*(说曹操, 曹操就到;shuō cáo cāo, cáo cāo jiù dào) – за этим высказыванием стоит легенда о том, что в эпоху Троецарствия кто-то рекомендовал Цао Цао (полководец, первый министр династии Хань) для защиты императора Сяня династии Хань. Еще до того, как он успел послать своих гонцов, чтобы вызвать Цао Цао, прибыл Цао Цао. Отсюда и поговорка: «Говори о Цао Цао, Цао Цао прибудет».
Шэнь Цяо ответил на приветствие:
– Я отсутствовал долгое время, оставив Шиу на ваше попечение, чем доставил неприятностей главе Чжао и всем здесь присутствующим.
– Шэнь-даочжан слишком вежлив, Шиу – хороший ребенок, очень самодисциплинированный для такого юного возраста. Без чьих-либо наставлений до восхода солнца он присоединяется к утренним занятиям других учеников секты Бися и усердно занимается изо дня в день.
Шэнь Цяо почувствовал облегчение, услышав эти слова, и обменялся приветствиями с Юэ Куньчи.
Чжао Чиин давно заметила двух людей, стоявших позади него, одного взрослого и одного маленького, и с улыбкой спросила:
– Интересно, а кто эти двое?
Шэнь Цяо прокашлялся и ответил:
– Это глава Янь секты Хуаньюэ, а юноша – Юйвэнь Сун. Я привел этого ребенка из Чанъаня.
Из Чанъаня и с фамилией Юйвэнь. Достаточно было услышать слухи о том, как Шэнь Цяо во время битвы против секты Хэхуань провел через тысячную армию осиротевшего ребенка семьи Юйвэнь, чтобы догадаться, кем являлся Юйвэнь Сун.
Однако всеобщее внимание привлекла первая часть его предложения.
Репутация следует за человеком, как тени за деревьями. Как только личность главы секты Хуаньюэ была раскрыта, сердца всех слегка дрогнули от удивления. Любопытные взгляды, направленные на Янь Уши, стали сложными; некоторые были полны благоговения и уважения, некоторые – шока и страха, а другие – недоверия, вариации реакций были бесчисленны.
Большинство учеников секты Бися никогда не видели Янь Уши лично, но это не мешало им слышать о нем истории. Для них Ци Фэнгэ и Цуэй Юван были почти что персонажами легенд и мифов, и кто-то, кто мог бросить этим двоим вызов и держаться на равных в бою, как Янь Уши, тоже был своего рода легендой.