Двое завершили борьбу. Юй Ай отступил на три шага назад, а Янь Уши отступил на два.
Однако, если первый выложился полностью, второй использовал только восемьдесят процентов своей силы. За кем превосходство, разъяснений не требовало.
Янь Уши стоял спокойно, без всякого смятения, весь исполненный ожидания интересного представления.
Стиснув зубы, Юй Ай не произнёс ни слова. С одной стороны, он думал, что раз уж явились посторонние, то, объединив силы со старейшинами, они хотя бы смогут удержать здесь этого бесцеремонно проникшего на территорию школы наглеца Янь Уши. Шэнь Цяо, само собой, отпускать нельзя; но с другой стороны, в глубине души он не желал встречи мужчины с кем-либо ещё на вершине Сюаньду.
Как раз в тот момент, когда он обдумывал это, кто-то уже примчался раньше всех остальных.
Это был старший ученик Ци Фэнгэ, Тань Юаньчунь.
Он приходился старшим соучеником Юй Аю и Шэнь Цяо, обладал заурядными способностями и кротким нравом, — добряк, который перед лицом проблем наперёд обдумает способы замять дело и уступит во избежание неприятностей. Ни его характер, ни уровень боевых навыков не подходили для роли главы, но все братья по учению, включая Шэнь Цяо, крайне чтили его за терпимость и великодушие. После того, как Шэнь Цяо стал главой, Тань Юаньчунь, в свою очередь, стал старейшиной и посвятил свои дни воспитанию следующего поколения учеников.
— Шиди Юй? — Тань Юаньчунь сразу же увидел Юй Ая и, казалось, был немного удивлён. — Звуки недавно, это были вы..? Кто этот человек?
— Глава Янь из ордена Хуаньюэ, — ответил Юй Ай.
Услышав небрежное представление Юй Ая, Тань Юаньчунь поражённо ахнул.
Что Владыка демонов из демонического ордена здесь забыл?!
Янь Уши пребывал в благостном расположении духа, даже взял на себя инициативу поприветствовать прибывшего:
— Так ты старший ученик Ци Фэнгэ? Твой наставник однажды бился со мной, и я ему уступил. Но вот теперь все его воспитанники оказались бесполезными. Как насчёт того, чтобы и ты сразился со мной?
Тань Юаньчунь: «…»
Он повернулся и посмотрел на Юй Ая. Последний понизил голос:
— Мастерство главы ордена Янь, безусловно, исключительно, но с таким количеством людей на вершине Сюаньду задержать вас здесь, на худой конец, нам по силам. Быть может, глава ордена Янь проникся красой пейзажей вершины Сюаньду настолько, что изволит остаться в этом месте подольше?
— Без Ци Фэнгэ вершина Сюаньду гроша медного не стоит в моих глазах, — явил лёгкую улыбку Янь Уши.
Он повернулся к Шэнь Цяо и насмешливо проговорил:
— Всё-таки не хочется уходить, да? Ждёшь, когда шиди посадит под замок, а потом поведает о старом добром братстве между вами?
Только тогда Тань Юаньчунь приметил неподалёку от дерева ещё одного человека. Поскольку он был наполовину скрыт в тени, дыхание его было едва различимо, да вдобавок ещё и всё внимание перетянул на себя Янь Уши, он не заметил его раньше.
Однако, наконец, рассмотрев, он на автомате потрясённо выпалил:
— Шиди, глава ордена?!
Опершись о ствол дерева, Шэнь Цяо в знак приветствия кивнул в ту сторону, откуда прозвучал голос:
— Дашисюн [3], надеюсь, ты в добром здравии [4].
[3] 大师兄 (dàshīxiōng) досл. старший наставник — самый старший из соучеников у одного мастера;
[4] 别来无恙 (biélái wúyàng) — буквально «Как ты с нашей последней встречи?» — китайский эквивалент русского «Сколько лет, сколько зим!» (при встрече с человеком, с которым вы долго не виделись)
Тань Юаньчунь был приятно удивлён и сделал пару шагов вперёд:
— С тобой всё в порядке? Когда ты вернулся? Почему…
Юй Ай остановил его:
— Дашисюн!
Это действие вдруг напомнило Тань Юаньчуню о только что услышанном от Янь Уши. Он резко придержал язык и взглянул на Юй Ая:
— А что здесь, собственно, происходит?
Тот не ответил. Вместо него спросил в ответ Шэнь Цяо:
— Дашисюн, правда ли, что все вы уже готовы избрать шиди Юй новым главой ордена?
Тань Юаньчунь выглядел неловко. Сначала он посмотрел на Юй Ая, потом — на Шэнь Цяо. Красноречием он не отличался и не умел говорить банальные любезности, поэтому оставалось сказать только правду:
— Пока тебя не было, все дела внутри ордена мы всецело возложили на плечи шиди Юй. Всё же он помогал тебе с этим и раньше, и знаком с вершиной Сюаньду лучше всех. Когда ты упал со скалы, старейшины посовещались и приняли решение позволить шиди Юй временно возглавить орден до поры, пока... Ну, славно, что ты вернулся. Ты прежде восстановись хорошенько, а остальное подождёт!
Шэнь Цяо прекрасно понимал, что даже останься он здесь, проиграв Кунье и будучи серьёзно раненым, нести обязанности главы он впредь не сможет. Пусть даже ни у кого другого и не возникло бы возражений, ему самому было бы неудобно продолжать нагло восседать на посту. Пурпурный дворец вершины Сюаньду, безусловно, как и прежде, будет в руках Юй Ая. В таком случае, неважно, вернётся он или нет, ему не помешать сотрудничеству Юй Ая с Туцзюэ. На самом деле, в его нынешнем положении решение остаться значило бы то же самое, что отдать себя на милость другим.
Поразмыслив об этом, он тихонько вздохнул и откинул все сомнения:
— Глава ордена Янь, не могли бы Вы взять этого Шэнь с собой!
— А-Цяо!
— Шиди!
Оба закричали в один голос: Юй Ай — от гнева, а Тань Юаньчунь — от шока. Он не мог понять, когда и как Шэнь Цяо связался с последователями демонического ордена.
Янь Уши поднял брови. Казалось, он ничуть не удивлён решением Шэнь Цяо и нашёл его чрезвычайно интересным.
— У тебя ещё есть время передумать, — нарочно предложил он.
Издалека к ним тянулись слабые огни фонарей, — ученики вершины Сюаньду наперебой спешили на место.
Слух слепого человека необычайно острый, пусть Шэнь Цяо и не так хорошо видел, но слышал их.
— Нет, — покачал он головой.
Видя намерение Янь Уши взять человека с собой и, не считаясь ни с чем, просто уйти, Юй Ай был потрясён и взбешён одновременно. Подняв меч, он собрался шагнуть вперёд и преградить им выход.
— Постойте!
К его удивлению, Янь Уши не увернулся и не отступил в сторону. Схватив Шэнь Цяо за талию, он толкнул его вперёд, мгновенно сделав мишенью для выпада Юй Ая.
Тань Юаньчунь пришёл в ужас:
— Третий шиди, остановись!
Юй Ая как молнией пронзило. Он отдёрнул руку и тут же отступил. Янь Уши от души расхохотался, забрав мужчину с собой. Оба в мгновение ока исчезли без следа.
Только смех продолжал эхом звучать в пространстве.
Юй Ай едва не лопнул от ярости:
— Бессовестный ублюдок!
Глава 21. Что мне твоя жизнь или смерть?
Глава не бечена
Каждый знаток держался хотя бы элементарных манер либо из страха потерять лицо, либо от нежелания умерить свою гордыню. Человек высокого положения, как правило, не посмел бы делать из другого козла отпущения, поскольку всё же дорожил своей репутацией. Только такой, как Янь Уши, не моргнув глазом уничтоживший «Стратегию Алого Яна», способен на столь бесстыдный поступок. Неудивительно, что Юй Ай был так взбешён, а Шэнь Цяо вконец растерял дар речи.
Янь Уши пронёс его вниз по горе. Они пересекли городок Сюаньду и прибыли на почтовую станцию, туда, где останавливались ранее. Там пролегал редкий подлесок, что вполне сошёл бы за просторное место.
Он опустил Шэнь Цяо на землю.
Тот сложил руки в знак благодарности:
— Большое спасибо!
В схватке с Юй Аем он был ранен, и вся его кровь и энергия ци пребывали в застое. Спустя долгое время, Шэнь Цяо, наконец, начал ощущать, как к конечностям постепенно приливает тепло, и возвращается чувствительность.
Янь Уши нагло усмехнулся:
— Так в чём был смысл твоего восхождения на гору Сюаньду? Этим ты только подтвердил мою правоту: человеческое сердце не стоит ничего, когда речь заходит об интересах. Ради них твои братья по ордену, не раздумывая, готовы предать тебя, а ради должности главы — закрыв глаза, позволить пасть со скалы. Ци Фэнгэ хвастался своим благородным и порядочным орденом, но его ученики оказались совсем как адепты наших демонических школ. Ну и ну!
Ему было хорошо известно, что после падения Шэнь Цяо со скалы люди с вершины Сюаньду тоже начали поочерёдно искать его в той же местности. Однако к тому времени он уже забрал мужчину с собой, поэтому, очевидно, они вернулись ни с чем. Но Янь Уши не считал нужным говорить об этом; он был более чем доволен видеть, как Шэнь Цяо впадает в отчаяние, превращаясь из мягкосердечного, всеми отверженного главы ордена в человека, полного ненависти ко всем на свете.