Подошедшие одним словом раскрыли личность Янь Уши и очевидно были хорошо подготовлены. Возможно, они появились на собрании именно из-за них.
Человек в жёлтом одеянии подошёл к ним, остановился на расстоянии пяти-шести шагов, сложил руки и поклонился:
— Ученик школы Линьчуань Се Сян приветствует главу ордена Янь.
Рядом с ним стоял ещё один человек, который выглядел немного старше.
— Ученик школы Линьчуань Чжань Цзыцянь желает всего наилучшего главе ордена Янь.
Янь Уши промолчал. Он посмотрел на Чжань Цзыцяня, но затем перевел взгляд на Се Сяна:
— Ты личный ученик Жуянь Кэхуэя?
— Что вы, глава ордена Янь незаслуженно хвалит меня, но Жуянь Кэхуэй действительно мой учитель, — ответил Се Сян.
— Где ты услышал похвалу? — удивился Янь Уши. — Я не закончил. Выглядишь так себе.
Губы Се Сяня дрогнули.
Шэнь Цяо: «…»
Чжань Цзыцянь: «…»
Шэнь Цяо обладал мягким характером. Янь Уши не раз пытался вывести его из себя, поэтому он уже привык к его язвительным и острым, словно лезвия, насмешкам. Однако он всё-таки очень сочувствовал молодому человеку напротив.
Некогда он уже слышал о Се Сяне. Он происходил из семьи Се из префектуры Чэнь и был лучшим учеником школы Линьчуань. По слухам, Жуянь Кэхуэй собирался передать ему свою рясу и патру, и Се Сян не посрамил звания его преемника. Несмотря на столь юный возраст, он прекрасно усвоил все уроки Жуянь Кэхуэя и стал одним из лучших знатоков молодого поколения.
Кроме того, говорили, что он превзошёл своего учителя и предшественников в конфуцианских учениях. Школа Линьчуань часто приглашала конфуцианцев со всего света на дебаты, в которых Се Сян нередко занимал первое место. Его уважали не только благодаря репутации его наставника, но и потому что он сам был не менее выдающейся личностью. Кто бы посмел вот так оскорбить его?
Любимый ученик Жуянь Кэхуэя не мог вести себя импульсивно. Гнев промелькнул на лице Се Сяна, но сменился спокойствием:
— Я здесь, чтобы передать приглашение наставника. Он бы хотел встретиться с главой ордена Янь в чайном домике Хуэйян в Чанъане на празднике драконьих лодок.
Янь Уши усмехнулся:
— Если Жуянь Кэхуэй хочет меня видеть, то пусть приходит сам. К чему это представление?
Договорив, он развернулся, чтобы уйти.
— Могу я узнать, есть ли у меня шанс обменяться с главой ордена Янь несколькими ударами? — голос Се Сяна стал ниже.
Янь Уши слегка улыбнулся и внезапно указал на Шэнь Цяо:
— Если я скажу, что ты даже ему не соперник, ты поверишь мне?
Шэнь Цяо обладал слишком обманчивой внешностью. К тому же на недавней встрече Янь Уши создал видимость их очень близких отношений, потому даже Се Сян понял все неправильно. Нахмурившись, он даже не взглянул на Шэнь Цяо:
— Глава ордена Янь — выдающаяся личность. Зачем вам позорить себя и оскорблять меня своим наложником?
Шэнь Цяо уже отошёл подальше от них, но Янь Уши тут же притянул его назад и заговорил сладким, словно мёд, тоном:
— А-Цяо, он оскорбляет тебя. Так и будешь терпеть?
Шэнь Цяо: «…»
Он всего лишь молча стоял в сторонке. Как же тогда он оказался замешан в этом?
Автору есть, что сказать:
Шэнь Цяо: Глава ордена Янь мастерки умеет раздувать пламя и вбивать клин между людьми. Я действительно восхищаюсь тем, как вы приводите мир в хаос.
Янь Уши: Я оказываю тебе эту честь, потому что ты мне нравишься.
Шэнь Цяо (удивлённо): Это был сарказм. Вы разве не поняли?
Янь Уши: А-Цяо, даже твой сарказм такой нежный (づ￣3￣)づ╭
Шэнь Цяо: «…»
Глава 26. Держу пари, раньше ты относился к тому шиди Юю с ещё большей мягкостью и заботой?
Шэнь Цяо оказался втянут в это дело насильно, однако даже если бы Янь Уши не раздувал ссору, он всё равно захотел бы встретиться с Се Сяном в поединке.
По одним только его словам о положении дел в мире Шэнь Цяо понял, что Се Сян не был просто хвастливым болтуном.
— Услышав высокие суждения господина, этот покорный слуга ощутил постигшее его озарение [1], — произнёс Шэнь Цяо. — Не осчастливите ли вы меня ещё одним советом?
[1] 醍醐灌顶 (tíhú guàndǐng) — будд. чистое учение омыло главу.
Всем нравилось слушать похвалу. После этих слов Се Сян не мог более смотреть на Шэнь Цяо с мрачным выражением лица, даже учитывая сложившееся о нём неприятное впечатление. В глубине души он желал, чтобы его противником стал Янь Уши, а не какой-то безызвестный Шэнь Цяо. Выиграет он или проиграет, эта ситуация в любом случае нанесёт ущерб его репутации.
— Премного благодарен за похвалу, — холодно ответил он. — Боюсь, из-за некоторых поручений учителя у меня нет на это времени.
— Ты хочешь помериться силами со мной, не так ли? — равнодушно заметил Янь Уши. — Я сражусь с тобой, если сначала победишь его.
Школа Линьчуань прославилась среди представителей конфуцианства. Жуянь Кэхуэй сейчас занимал третье место среди величайших мастеров боевых искусств. Се Сян, будучи его личным учеником, не мог далеко от него уйти.
Раньше Шэнь Цяо большую часть времени проводил на горе Сюаньду и очень редко соприкасался с внешним миром. Вежливо говоря, он пребывал над материальным [2]. Грубо говоря, именно его незаинтересованность в мирских делах стала причиной перемен на горе Сюаньду. Теперь, блуждая по свету, он вынужден был общаться с самыми разными людьми. Потеряв больше половины навыков боевых искусств, он не мог за одну ночь восстановиться до прежнего уровня, равно как и не мог запереться в одной комнате и погрузиться в размышления.
[2] 不食人间烟火 (bù shí rénjiān yānhuǒ) — досл. «не есть приготовленную людьми пищу», обр. «отречься от мира, быть над материальным, свободный от мирских забот».
Потому Шэнь Цяо, прекрасно понимая, что Янь Уши просто раздувает страсти [3], настойчиво повторил:
— Этот бездарный Шэнь просит господина Се дать ему несколько советов.
[3] Напоминаем, 煽风点火 (shān fēng diǎn huǒ) — досл. «нагоняя ветер, разводить огонь», обр. «заниматься подстрекательством, подбивать на плохое».
Се Сян не знал прошлого Шэнь Цяо и уж тем более не знал, что раньше положение и уровень владения боевыми искусствами этого человека были на равных с его учителем. Какой хорошей бы ни была выдержка Се Сяна, Янь Уши сумел пробудить его яростный нрав.
Почувствовав нарастающее в душе раздражение, он не сдержался от кривой улыбки:
— Так и быть, раз уж ты просишь!
Едва закончив говорить, он немедленно бросился в сторону Шэнь Цяо, при этом слегка согнув пальцы. При внимательном рассмотрении, это молниеносное движение выглядело завораживающе, словно распустившиеся цветы сливы или шлейф приятных благовоний на теле красавицы. Оно, точно ветер, пронеслось беспорядочным шелестом среди тысячи буйно цветущих деревьев.
Стиль боевых искусств школы Линьчуань отличался старинной простотой, техники её соответствовали принципу «великое остроумие похоже на глупость». Все, кроме той, что Се Сян использовал в этот раз. Ослепительный приём под названием «Разрушающий золото и раскалывающий нефрит» был единственным набором, превосходившим остальные в сложности и скорости. Именно благодаря ему Се Сян прославился в мире Цзянху.
Се Сян был уверен в том, что этот шаг принесёт ему победу, и в то же время не собирался наносить Шэнь Цяо серьёзные повреждения. Он хотел лишь сломать тому руку, чтобы предостеречь от ненужной заносчивости в будущем.
Кончики его пальцев почти коснулись рукавов противника, но неожиданно ухватили пустоту!
Не сдержав удивлённого вздоха, Се Сян шагнул вперёд, чтобы сделать ещё одну попытку.
И снова промахнулся!
Эти два приёма были совершенны и ни с чем не сравнимы. Если в первый раз Шэнь Цяо уклонился благодаря случайной удаче, то второй раз определённо не мог быть совпадением.
Се Сян не был дураком и сразу понял, что Шэнь Цяо не столь слаб и наивен, как кажется.
Он стал на порядок серьёзнее и достал свое оружие — яшмовый чи [4]. Эта яшма обладала очень редкими природными свойствами: её красный цвет был ярче и сочнее, чем у рубина, — казалось, на ней вот-вот выступят капли крови. Если наполнить этот яшмовый чи внутренней силой, вероятно, он сумеет сломать кости при ударе.