Янь Уши вскинул брови.
— Минуло десять лет, а ты совсем не изменилась. На языке мёд, а в сердце лёд, как и всегда.
Притворившись, что не расслышала его, Юань Сюсю мягко предложила:
— Можем мы найти тихое местечко, чтобы я рассказала Янь-лану обо всём подробно?
— Ты же в курсе, что моё терпение не безгранично.
— Вот уж правда, Янь-лан, сердце твоё подобно железу. Интересно, какой женщине под силу его тронуть. В своё время я всячески пыталась соблазнить тебя, но ты ни в какую не соглашался провести со мной ночь. Я чуть было не решила, что непривлекательна для мужчин! — вздохнула Юань Сюсю. — Янь-лан наверняка знает, что Чжоу готовится к войне против Ци?
— Ну и?
— Когда орден Солнца и Луны был ещё широко известен, никто даже не слышал о таких школах, как Линьчуань, — продолжила Юань Сюсю. — Ныне в отсутствие тигров горой правят обезьяны, а всё потому, что наш орден Солнца и Луны распался на части. Невежды улучили момент и забрались на самый верх. Вот если бы школы Хуаньюэ и Хэхуань по-настоящему были заодно, разве плешивый осёл Сюэтин и тот старый педант Жуань Кэхуэй стали бы нам ровней?
Янь Уши ничего не ответил.
Юань Сюсю была убеждена, что под её чарами не устоит никто другой, но при столкновении с Янь Уши, который не только обладал недюжинной боевой мощью, но и сам являлся выходцем из демонической школы, независимо от того, насколько сильны были её чары, всё было бесполезно.
В сердце её разрасталась ненависть, но выражение лица было всё таким же приветливым, как и прежде:
— Если Янь-лан изъявит согласие убедить правителя Чжоу отказаться от нападения на Ци, эта презренная женщина сделает для вас всё!
— В таком случае, сдайся.
Юань Сюсю остолбенела:
— Что?
— Не ты ли только что сказала, что пойдёшь на всё? — спросил Янь Уши. — Если сумеешь покончить с Хэхуань и объединить свою школу со школой Хуаньюэ, тогда я, так уж и быть, могу убедить правителя Чжоу не нападать на Ци.
Улыбка на лице Юань Сюсю стала таять.
— Янь-лан, к чему такая агрессия? Школа Линьчуань уже давно ожидает битвы между Чжоу и Ци. Если это произойдёт, мы позволим Южной Чэнь получить преимущество задаром. Если согласишься убедить правителя Чжоу остановиться, я постараюсь уговорить правителя Ци уступить все земли к северу от префектур Хэн и Шо стране Чжоу, а когда придёт время, император непременно зачтёт твои заслуги. Что скажешь?
— К северу от префектур Хэн и Шо расположена Великая Китайская стена. Если этого почтенного не подводит память, та область граничит с территорией Туцзюэ.
Юань Сюсю со смехом сказала:
— Только не говори мне, что правитель Чжоу откажется без усилий заполучить такие обширные территории!
— В любом случае, царство Ци — не более, чем вещь в мешке [4], с какой стати правитель Чжоу должен отказываться от большего ради этой малой выгоды?
[4] 囊中之物 (nángzhōng zhī wù) — вещь в мешке (обр. то, что не прилагая особых усилий можно получить)
Он совсем не торопился, отвечая вслед за собеседником. К этому моменту, Юань Сюсю окончательно поняла, что Янь Уши вообще не намеревался сотрудничать со школой Хэхуань. Он просто морочил ей голову.
Улыбка полностью сошла с её лица.
— Янь-лан, не думала я, что спустя столько лет ты останешься таким высокомерным. Десять лет назад ты был ранен Цуэй Юваном. Неужели ты правда думаешь, что теперь, после его смерти, стал первым в Поднебесной?
— Не знаю, первый я или нет, но уж точно лучше тебя. Иногда я тоже нахожу это немного странным. Как такой честолюбивый человек, как Сан Цзинсин, вместо того, чтобы самому стать главой, смирился с ролью твоего любовника?
— Ты удивлён? — хихикнула Юань Сюсю. — Тогда почему бы тебе не попробовать самому? А может, ты только на словах хвастун, а в постели — слабак!
Янь Уши явно привёл женщину в ярость. Прежде чем затих её голос, рукава одежд уже взметнулись вверх. Десятки тонких, прозрачных игл устремились к Янь Уши и Шэнь Цяо!
Практически невидимые глазу, они двигались быстрее бури с ливнем!
Юань Сюсю не думала, что ей удастся ранить Янь Уши иглами. Между тем, сама она взмыла в воздух, как призрак, и в её руках уже возникла пара чёрных мечей. Свет, застивший клинки, стал ярче, блокируя Янь Уши по обе стороны!
По общему признанию, орден Хэхуань славился своими чарами и методом двойного совершенствования, но Юань Сюсю была главой, и на её силы не стоило смотреть свысока. Лишь оттого, что она была женщиной и не имела привычки выставлять навыки напоказ, в десятке лучших в мире знатоков боевого искусства она занимала второе место с конца. Однако из её борьбы с Янь Уши было совершенно ясно, что её реальная мощь намного превосходила представления других.
С нынешним уровнем Янь Уши способность женщины обменяться около дюжины ударов с ним без видимых трудностей уже была достаточным доказательством того, насколько сильно Юань Сюсю недооценена.
Это была яркая и ожесточённая битва двух Великих Мастеров своего дела. Бянь Яньмэй знал, что ему некуда вмешаться, но он не упустил возможности понаблюдать и поучиться. Ослепленный её блеском, он был полностью поглощён борьбой, практически позабыв о себе.
Улучив момент, Хо Сицзин, несмотря на серьёзную травму, решил улизнуть.
Однако, как только он цингуном тронулся с места, не успел он сделать и пару шагов, как позади послышался свист ветра. Пока он собрался вывернуться для избежания удара, было уже слишком поздно. Лёгкий холодок прошёлся по его спине, и он машинально опустил глаза.
Окровавленная ветка дерева, пробив спину, пронзила его прямо в грудь. На кончике повисло несколько кусочков плоти — то было его сердце!
Глаза Хо Сицзина вылезли из орбит. На нём всё ещё было лицо слуги Бянь Яньмэя, и, поскольку оно окоченело, зрелище предстало особо жуткое. Словно не веря, что умрёт вот так, он попытался обернуться и запомнить врага, но, как только пошевелился, изо рта у него хлынул поток крови. Он упал вперёд и замер.
Хо Сицзин, живой дьявол в глазах людей, совершивший все на свете злодеяния, в итоге встретил свою кару в этом месте.
Ему, казалось, было трудно принять сей факт — глаза были широко раскрыты, будто душе его было не найти покоя и после смерти.
Шэнь Цяо только что отнял у человека жизнь, но на его лице не отразилось и тени удовлетворения. Он опёрся о дерево сбоку и медленно осел, даже не взглянув на бой Янь Уши с Юань Сюсю. Закрыв глаза, чтобы отдохнуть, он незаметно для себя провалился в сон.
***
В глазах постороннего человека причина, по которой Юань Сюсю смогла стать главой, заключалась не иначе, как в практике двойного совершенствования [5], где она умело использовала свою красоту, и в её связи с Сан Цзинсином. Как ученицу Цуэй Ювана, тот поддержал и помог ей занять высокое положение. Затем он добровольно подчинился ей, довольствуясь должностью старейшины ордена Хэхуань.
[5] 采补 (cǎibǔ) — даос. набираться сил от чужого тела (по даосским верованиям можно укрепить своё здоровье, употребляя в пищу семя и кровь другого человека).
Однако, если бы тому, кто считал именно так, посчастливилось сразиться с Юань Сюсю, он бы понял, до чего нелепо заблуждался.
Этой женщине никак было не добиться должности главы в месте, где могущественные знатоки военного дела, числом сравнимые с деревьями в лесу, вечно строили друг против друга козни, если бы всё, чем она владела, заключалось в её отношениях с мужчиной.
Просто Юань Сюсю с удовольствием напускала на себя этот хрупкий и уязвимый вид, а потому никогда не исправляла их, вместо этого используя чужие ошибки против них.
Поговаривали, что у неё был роман с Сан Цзинсином и именно при его поддержке она стала главой, но Янь Уши знал, что дела в ордене Хэхуань обстояли куда сложнее. Отношения Юань Сюсю и Сан Цзинсина были хороши лишь на людях. Как и сейчас, когда Сан Цзинсин попросил Хо Сицзина найти Бянь Яньмэя, наверняка не уведомив об этом Юань Сюсю. Поэтому неудивительно, что к призывам Хо Сицзина о помощи женщина откликнулась вяло.
Янь Уши скрестил с ней оружие десять лет назад. Пускай в то время он сумел взять верх, разрыв не был огромен. Теперь, спустя годы, его боевые силы значительно возросли, но едва ли Юань Сюсю топталась на месте.