Улицы были серые - на них с весны лежала плотная пыль. Вечерами люди собирались в чайханах, коротали скучное осеннее время - пели и играли на дутарах, у лавчонок приветливо светились фонарики, а от политых тротуаров пахло влагой, дождем.
Комсомольцы готовились к пленуму обкома. На автомобилях, лошадях, арбах, пешком из разных уголков республики двигались в Дюшамбе загорелые, обветренные веселые люди. Обвешанные оружием, с полевыми сумками через плечо, решительные и смелые, они ехали в столицу, где собирались встретиться со старыми друзьями, выступить на пленуме. Они готовы были зубами вырвать все, что требуется их району, а затем снова уехать, чтобы упорно и настойчиво работать дальше - до будущего пленума или съезда.
В столице они долго ходили по новым улицам, восхищенно хлопали друг друга по плечу, собирались в чайханах, пили бесконечные чаи и оставались тут же ночевать.
В Дюшамбе с далекого Памира приехал Костя Сизов. На Памире было холодно, стояла глубокая осень, Костя носил желтое кожаное пальто и высокие до колен английские ботинки на шнурках. Он близоруко щурил глаза, немного прихрамывал, улыбался весело и доверчиво. Узнав, что Виктор живет один в комнате, Сизов решительно заявил, что остановится у него. Виктор согласился и заметил, что вообще не плохо бы собрать ребят. Решили сегодня же встретиться.
Вечером у Виктора собрались друзья. Комната была тщательно прибрана еще утром он побрызгал водой пол, прибил к потолку оторвавшуюся полосу ситца, снял в углах паутину и купил два ящика из-под макарон - они служили стульями.
Кроме Кости Сизова и Виктора, здесь сидел изнуренный малярией, только что приехавший из Куляба Игнат Шовкопляс. Из горкома комсомола пришли Шамбе и Жора Бахметьев, были еще и другие гости - Морозов с погранзаставы, Курбанов из обкома, и какой-то высокий парень с раскосыми глазами, которого привел Игнат Шовкопляс. Парень назвался Славкой.
Посредине стола, меж тарелками с огурцами и помидорами, стояли две бутылки вина. Рядом с консервами и колбасой лежал на бумаге хлеб. Высилась горка голубых пиал, вложенных одна в другую. На самом видном месте красовалась старая вилка и два раскрытых перочинных ножа. Пир был мужской, холостяцкий. Каждый клал перед собой листок бумаги - вместо тарелки.
Первым поднял свою пиалу Славка.
- Я поднимаю этот маленький бокал, - сказал он и посмотрел на пиалу, в которую вылил чуть не полбутылки вина. - Я поднимаю его за наши старые ботинки...
- При чем здесь ботинки? - спросил Шамбе. Он был голоден и боялся, что Славка затянет свою речь.
- Не перебивай, - сказал Славка. - Я пью за наши старые ботинки, которые прошли по пескам Вахша, по кулябским болотам, по снегам Памира, тротуарам Дюшамбе и... - тут он сделал паузу, оглядел насторожившихся друзей и разом закончил:
- ...и привели нас под сень этого дома, к этому столу...
Все рассмеялись, выпили и принялись за еду.
- Вот это тост! - восхищенно сказал Морозов.
- Да, он, видно, мастер, - поддержал Виктор.
- А и правда, друзья, - сказал Игнат. - В одной стране живем, но вроде как в разных получается. Вот Славка в своем Джиликуле в песках копошится, а я на болоте сижу. Гнилое место этот Куляб. Как сгадаешь - сразу малярия начинается. А Костя глаза на снегу потерял, видишь, как щурится. Вот только Морозову везет. Сидит себе на речке, за границу каждый день поглядывает.
- Да, уж ты скажешь! Везет! Взял бы да сменял свое болото на мою речку. У тебя спокойно - жабы квакают, - отозвался Морозов.
- У кого жабы, а у кого и тигры. Всякому свое, - сказал Виктор и налил вино в пиалы.
- Ох, музыку бы теперь, - мечтательно сказал Игнат.
В длинной, неуютной комнате стало веселее. Табачный дым повис под ситцевым потолком. Громче зазвучали голоса.
Когда Бахметьев хотел разлить вино по пиалам, оказалось, что бутылки пусты.
- Тебе мой друг Витя, видно, суждено пойти в магазин, - сказал он.
- Почему мне?
- Тебе. Кто здесь хозяин? Тебе и идти!
Виктор сдался.
- Ну, раз я хозяин... - Он надел фуражку и вышел.
После светлой комнаты Виктор сначала ничего не мог рассмотреть в темноте. Потом глаза его постепенно привыкли. Он стал различать окружающие предметы и осторожно пошел по улице. Холодный ветер приятно освежал лицо.
На базаре в фанерном ларьке у толстого перса он купил вино и пошел обратно. Улицы были тихи и безлюдны. На углу, недалеко от дома Виктор увидел человека с чемоданом. Он стоял, растерянно оглядываясь по сторонам. Виктор улыбнулся и спросил:
- Чего ищешь, дядя?
- Слушайте-ка, дружище, - обрадованно заговорил прохожий. - Где тут можно переночевать? Ну, гостиница что ли какая-нибудь?
Виктор громко рассмеялся.
- Гостиница? Это у нас-то? Приезжайте через пару лет - тогда найдете гостиницу.
- Нет, кроме шуток, - сказал человек. - Должно же здесь быть место, где можно переночевать.
- Должно быть, это верно. Да вот нет до сих пор.
- Ну, ночуют же у вас где-нибудь приезжие.
- Есть чайханы, но они далеко отсюда.
- А поближе ничего нет?
- Поближе? - Виктор внимательно посмотрел на человека с чемоданом. Луна выползла из-за облака и осветила улицу. Перед ним стоял плотный мужчина с рыжеватыми прокуренными усами. Глаза его, спрятанные под нависшими бровями, смотрели устало.
"Что за тип?" - подумал Виктор. Он еще раз посмотрел на чемодан и сразу решил: - Если вам только переспать, пойдем ко мне. Кстати и поужинаете. У меня ребята собрались.
- Вот спасибо, выручил, - обрадовался приезжий и пошел за Виктором.
- Вы что же, только приехали? - спросил Виктор.
- Да. Только с машины.
- Издалека?
- Из Москвы.
- Прямо из Москвы?
- Прямо из Москвы.
- Комадированный или так?
- Да и командированный и так...
Помолчали.
- Может, помочь вам чемодан нести? - спросил Виктор.
- Спасибо. Я сам.
- Вы по какой линии сюда?
- Да так, по счетной части.
- А, по счетной... - разочарованно протянул Виктор и уже до самого дома не задавал больше вопросов. Интерес к человеку сразу пропал.
Когда приезжий вошел в комнату, наступила тишина. Все с удивлением смотрели на нежданного гостя. Виктор поставил бутылки на стол и сказал:
- Вот знакомьтесь. Товарищ приехал, негде ночевать. Прямо из Москвы...
Началось знакомство. Приезжего звали Кузьмой Степановичем. Он оказался простым и веселым человеком. Присев на топчан рядом с Курбановым, он выпил вина со вкусом съел огурец. Когда он закурил, каждый счел, что можно продолжать веселье. Шум возобновился.
Виктор тем временем снял с примуса чайник, разлил в пиалы горячий чай.
Кузьма Степанович принял участие в общем веселье, сам рассказал два смешных случая, происшедших с ним по дороге в Дюшамбе.
Вдруг лицо его стало серьезным и он спросил:
- А что правда, у вас тут есть всякие страшилища - скорпионы, фаланги?
Ребята переглянулись, Шамбе улыбнулся.
- И кто бы ни приехал - сразу про скорпионов, - сказал он.
- Вам в Москве разные ужасы рассказывают. Все брехня, - равнодушно проговорил Игнат.
- Нет, вы правду скажите, много их у вас? - не сдавался приезжий.
- Много их, это верно, дорогой Кузьма Степанович, - задумчиво сказал Виктор. - Но мы их не боимся. Не страшны они нам. Ногой давим. Есть вещи пострашнее. Здесь другие скорпионы водятся. На двух ногах ходят. И хвостов у них нет, а жалят больно, ох, как больно... Вот это действительно опасные звери.
- Был у меня недавно такой случай - тоже со скорпионом, - вставил молчавший до сих пор Морозов.
- Ну-ка, расскажите, - попросил Кузьма Степанович.
- Нет. Неохота. В другой раз как-нибудь.
- Да брось ломаться, Морозов, расскажи, тебя же просят, - подсел к нему Бахметьев.
- Не могу. Сказал - не могу.
Помолчали.
Костя потянулся за папиросой, рукавом задел пиалу. По столу разлился недопитый чай.