Он не мог силой заставить ситуацию развиваться быстрее; любые его действия лишь ухудшили бы её. Вынужденный удовлетвориться тем прогрессом, какого достиг в этот раз, Майлз допил свой чай, обменялся ещё парой шутливых реплик с обеими дамами и откланялся.
Пим поспешил открыть дверь лимузина перед Майлзом, сбежавшим вниз одним прыжком сразу через три ступеньки. Он бросился на пассажирское место и, как только Пим устроился на водительском сидении, подал размашистый знак рукой: – Домой, Пим.
Пим вырулил на улицу и мягко спросил: – Всё прошло хорошо, м'лорд?
– В точности, как я планировал. Она придёт в Резиденцию Форкосиганов завтра на ленч. Как только приедем домой, я хочу, чтобы ты позвонил в службу озеленения – пусть сегодня же вечером пригонят свою бригаду и еще раз пройдутся по участку. И скажи – нет, я сам поговорю с Матушкой Кости. Завтрак должен быть… да, изящным. Айвен говорит, женщинам всегда нравится поесть. Но не очень тяжёлым. Вино – интересно, она будет пить вино днём? Полагаю, возможно. Как она захочет. И чай, если она не предпочитает вино, я знаю – чай она пьёт. Нет, вычеркни вино. Вызови команду уборщиков, и надо снять все чехлы с мебели на первом этаже – нет, со всей мебели. Я хочу устроить ей экскурсию по дому, пока она ещё не догадывается… Нет, подожди. Я предполагаю… если бы это место было в ужасном холостяцком беспорядке, это могло бы вызвать у неё жалость. Может, вместо этого стоит усилить беспорядок – стратегически накопленные немытые стаканы, непонятные очистки фруктов под диваном – молча взывающие: «На помощь! Сделайте что-нибудь и спасите беднягу…» – или это, наоборот, её оттолкнет? Как ты думаешь, Пим?
Пим рассудительно сжал губы, словно размышляя, не входит ли в его обязанности оруженосца избавить своего лорда от манеры устраивать подобный балаган. Наконец он сказал осторожным тоном: – Если бы я мог говорить за всех, живущих в этом доме, я подумал бы, что нам стоит попытаться произвести хорошее впечатление. При сложившихся обстоятельствах.
– Ох. Верно.
Майлз затих на несколько секунд, глядя в окно, пока они продирались сквозь переполненные городские улицы за пределы университетского района, сквозь запутанный, как лабиринт, кусок Старого Города, выезжая к особняку Форкосиганов. Когда он снова заговорил, маниакальная весёлость покинула его голос, сделавшийся холоднее и суровее.
– Мы заедем за ней завтра ровно в двенадцать. Ты сядешь за руль. И ты всегда будешь за рулём, когда в машине госпожа Форсуассон или её сын. Отметь это на будущее в своём списке обязанностей.
– Да, м'лорд, – нарочито лаконично добавил Пим. – К Вашим услугам.
Нерегулярные припадки оказались последним сувениром, доставшимся капитану Имперской безопасности Майлзу Форкосигану от десятилетия военной службы. Ему повезло: он вышел из криокамеры – живым и с неповреждённым рассудком; Майлз точно знал, что многие заплатили за это не столь дёшево. Везение и то, что он уволен с Императорской Службы по медицинским показаниям – а не похоронен с почестями, как последний в своём славном роду, и не вынужден вести растительное существование… Стимулятор припадков, который ему вживили военные медики, чтобы избавить от конвульсий, весьма далёк от настоящего лечения, хотя считалось, что он предотвращает случайное появление припадков. Майлз водил машину и флаер – но только в одиночку. Он никогда не брал к себе пассажиров. Обязанности Пима как денщика включали в себя и медицинскую помощь; он уже был свидетелем достаточного количества тревожных приступов Майлза, чтобы быть благодарным своему лорду за такой нетипичный порыв уравновешенности.
Уголок рта Майлза изогнулся в улыбке. Через несколько секунд он спросил: – А как ты когда-то завоевал нынешнюю Матушку Пим? Произвёл на неё самое лучшее впечатление?
–Это было почти восемнадцать лет назад. Детали уже несколько размылись, – Пим слегка улыбнулся. – Я тогда был старшим сержантом, прошёл расширенные курсы Имперской Безопасности и был назначен в охрану замка Форхартунг. А она работала там в архивах. Я думал тогда, что уже повзрослел и мне пришло время остепениться… хотя не уверен, что эту идею вложила в мою голову не она. Теперь она утверждает, что первая меня поймала.
– А, симпатичный мужчина в форме, понятно. Это всегда срабатывает. А почему ты решил выйти в отставку и перейти на службу к графу Эйрелу?
– Ну, это казалось правильным шагом. У нас только что родилась младшая дочь, а я отслужил мои первые двадцать и нужно было решать, продлевать ли контракт или выйти в отставку с имперской службы. Семья моей жены жила здесь, здесь её корни, и ей не очень нравилось постоянно переезжать, с детишками на буксире. Капитан Иллиан знал, что я уроженец Округа, и был так добр подсказать мне, что среди оруженосцев Вашего отца есть свободное место. Он и дал мне рекомендацию, когда я решился. Я подумал, работа графского оруженосца – более оседлая, подходящая для семейного человека.
Лимузин подъехал к Дому Форкосиганов; дежурный капрал Имперской Безопасности открыл для них въезд, Пим въехал в ворота и поднял колпак машины.
– Спасибо, Пим, – произнёс Майлз и, заколебавшись, добавил: – Можно тебя на пару слов, по секрету?
Пим принял внимательный вид.
– Когда тебе случится общаться с оруженосцами из других Домов… Я буду признателен, если не будет упомянуто имя госпожи Форсуассон. Мне не хотелось бы, чтобы оно было темой для докучливой сплетни, и э-э… её дела не касаются всех и каждого, и тем более – чьих-то младших братьев, правда ведь?
– Верный оруженосец не сплетничает, – натянуто произнёс Пим.
– Нет, конечно, нет. Извини, я не имел в виду, что… словом, извини. Как бы то ни было. И вот ещё что – видишь ли, я и сам сказал немного лишнего; в действительности я не ухаживаю за госпожой Форсуассон.
Пим попытался выглядеть должным образом бесстрастно, но на его лицо всё же прорвалось обескураженное выражение.
– Я имею в виду, формально, – торопливо добавил Майлз. – Пока ещё нет. У неё совсем недавно было… трудное время, я не хотел бы её… спугнуть, что ли. Боюсь, любые преждевременные заявления с моей стороны будут бедственны. Это вопрос времени. Мой девиз – сдержанность, если ты понимаешь, о чём я.
Пим сделал попытку сдержанно, но благожелательно улыбнуться.
– Мы всего лишь добрые друзья, – повторил Майлз. – Ну, собираемся ими стать.
– Да, м'лорд. Понимаю.
– А, ладно. Спасибо. – Майлз вылез из лимузина, и, направляясь в дом, бросил через плечо: – Найди меня на кухне, когда поставишь автомобиль в гараж.
Катерина стояла посреди пустого пятачка травы, и в её голове кипели сады.
– Стоит выкопать поглубже вон там, – указала она, – и высыпать это на той стороне, и будет достаточный наклон для потока воды. И небольшая стена там, чтобы убрать уличный шум и усилить эффект. И изгибающаяся дорожка, – она качнулась в сторону, чтобы не столкнуться с лордом Форкосиганом, с улыбкой глядевшим на неё, спрятав руки в карманах серых брюк. – Или Вы предпочли бы что-то более геометрическое?
– Извините? – моргнул он.
– Это вопрос эстетики.
– Я, хм… эстетика – не моя область компетенции, – признал он печально, как будто подозревал, что это для неё новость.
Она обвела руками контур проектируемого ландшафта, словно пытаясь вызвать всё сооружение из воздуха.
– Вы хотите создать иллюзию естественного уголка Барраяра, которого не коснулась рука человека, с водопадами и ручьями, кусочек дикой природы в городе – или скорее что-то вроде метафоры, с барраярскими растениями между ярко выделенных искусственных линий – вероятнее всего, в бетоне. С водой и бетоном можно делать действительно замечательные вещи.
– А что лучше?
– Вопрос не в том, что лучше, а в том, что Вы хотите этим сказать.
– Я рассматривал это не как политическое заявление, а как подарок.
– Ваш сад будет политическим заявлением, хотите Вы того или нет.
Уголки его губ дрогнули, выражая согласие со сказанным. – Мне надо это обдумать. Но Вы не сомневаетесь, что с этим местом стоит кое-что сделать?