— А откуда ты пришла?
— Ну… — Замялась она, решая стоит ли отвечать на подобный вопрос. — Не отсюда. Человек туда попасть не может.
— Понятно, что не отсюда. У нас столь прекрасные создания, со столь нежным цветом кожи, на земле не водятся.
Если хочу получить более вразумительный ответ — нужно подключать свои навыки дипломатии. А глядя на подражающую помидорке собеседницу — утверждаюсь в своей правоте. Ладно, раз про дом не говорит — спрошу с другого конца.
— А какова цель твоего визита?
— Случайность. Подловили при переходе. Пришлось выпрыгивать там, где мы встретились.
Ага, понятно, что ничего не понятно, но крайне любопытно. Думаю даже эту информацию ей рассказывать не стоило, так что дожимать лучше, с другой стороны.
— А почему сестры не вмешались?
— Они не знали, что я здесь… — При этом девушка поникла так, что становилось понятно, что кто-то явно «ушел из дома» без спросу. И похоже получит по шапке.
— А что будет, когда узнают?
— Маме расскажут… — С совсем обреченным тоном, едва не плача, произнесла Аврель.
Ну вот надо ж было, о чудо-горе дипломат, расстраивать её так? С другой стороны — это тоже информация. Да и если уж помог один раз — помогу снова.
— Ничего не бойся. Пока ты рядом — буду тебя оберегать.
— Спасибо. — Шмыгнув носом она улыбнулась. — Вот только долго я рядом быть не смогу. Так что выбери, пожалуйста, награду поскорее.
— Власть, сила, богатство, внимание?
— Да, самые частые запросы.
— Или тебя? — Не удержался я, уж больно мило она краснеет.
— Или меня. — Произнесено было с какой-то внутренней решимостью. Похоже страх перед старшими может подтолкнуть её к чему угодно.
— Давай подумаем. Что есть власть? Это возможность заставлять других делать то, что хочется мне. Верно?
— Верно.
— Но зачем это мне? Друзей и знакомых я и так попросить могу. А заставлять других действовать против воли — это уже тирания. Тираны своей смертью не умирают. А мне еще пожить хочется.
— Вечную жизнь?
— А можешь? — С прищуром уточнил я.
— Лет до трехсот продлить можно. Даже при сохранении физической силы. Берешь?
— А зачем? Государство явно заподозрит подвох и вместо пенсии — пустит под нож, выясняя секрет долголетия для правительственной верхушки. Оно им, конечно, нужнее, но перспектива не радует.
— Тогда сила?
— А толку? Чемпионом мира в сверхлегком весе стать? Здорово, конечно. И машину отцу толкнуть. И девушку до алтаря на руках донести. Вот только зачем? Завистников будет много. А вспоминая судьбы чемпионов и мастеров единоборств — против ножа и пистолета сила не спасет. Если это только не та самая, которая направляет рыцарей с лазерными мечами.
— Её в вашем мире нет. К сожалению, не смогу.
— Ну вот! Что там еще, богатство? Если просто дать денег или зачислить на карту — вычислит банк. Посадят за хакерство или фальшивомонетчество. Ибо все купюры с номерами и все транзакции отслеживают. Слиток золота? Так я его не продам нигде. Да и внимание лишнее. Выигрыш в лотерею? Вариант, конечно, ходовой, вот только о нем сразу узнают любопытные и предложат денежку отдать добровольно. Не здорово. Что остается?
— Остаюсь я. — При этом девушка посмотрела мне прямо в глаза. А у меня почему-то возникло ощущение, что она подозревает в преднамеренном подведении к этому ответу.
— Аврель, ты только не обижайся. Девушка ты крайне милая и в общении приятная. Но выбирать тебя на одну ночь я не стану. Рано тебе еще. Да и я не из тех, кто ищет случайных встреч. А здесь ты остаться не сможешь, сама говорила. Так что и отношения невозможны.
— Так что же ты хочешь? — Похоже она совсем не понимала к чему весь этот разговор и почему с этим «смертным» так сложно.
— А мне ничего нового и не нужно. У меня все есть. И я даже, иногда, счастлив.
— А чего ты боишься, Константин?
— Боюсь? — А вот теперь в глухой тупик вопросом поставили меня. К чему это вообще? — Мне нужно подумать над ответом. А пока пошли пройдемся, рассветом полюбуемся.
Закинув рюкзак за спину, положив на поднос чаевые — помог девушке накинуть пальто, после чего жестом направил к двери.
Чего же я боюсь? Ну, темноты в детстве боялся. Высоты боялся. Эскалаторов, в столице нашей Родины, боялся. Но это было уже совсем давно. А что сейчас? Хм… Близких терять страшно, но неизбежно. Себя потерять страшно, но душа бессмертна. По крайней мере я так думаю. Смерть лишь временное явление. Что же тогда? Сейчас, стоя на улице и наблюдая за окрасившийся в красные цвета небом — я вдруг отчетливо осознал ответ.