— Я умер? — Спросил он у заинтересованно глядящей на него темноты, но та продолжала хранить молчание.
Воспоминания, словно в замедленном темпе, пронеслись в голове мужчины. Вот он использует подаренные ему на юбилей артефакты. Вот этот зарвавшийся иноземец начинает идти к нему. Одна за другой падают марионетки, сраженные ленивыми ударами в головы. Запущенные сферы, наполненные концентрированной и раскаленной энергией, пролетают мимо цели, разрушая дома. Человек приближается и как-то странно, словно бы надменно, смотрит прямиком в глаза уважаемого дворянина. Обмен короткими репликами и выпад меча, что словно и не замечает магического покрова, добираясь до горла. Чувство жгучей боли и накатывающей слабости. А потом…
— Я умер? — Повторил Дорасил, но обращаясь уже к самому себе.
Темнота в эту же секунду озарилась яркой вспышкой, принося с собой чувство быстрого и неумолимого падения. Дорасил хотел кричать от смеси страха и отчаяния, но встречный поток воздуха забивал легкие и горло, не позволяя выдавить ни звука.
Он умер? Его убили? Что происходит? Мысли лихорадочно проносились в голове, обрамленной седеющими волосами, но не находили ответа. Что теперь будет? Все его планы, вся его жизнь… Все закончилось? Его ждет суд Богов, что безразлично глядят на злодеяния живых и наказывают мертвых?
— Но… Ведь мне обещали… — Пронеслась отчаянная мысль. — Все не может кончиться так!
Секунды, казавшиеся бесконечными, растягивались в минуты. Минуты растягивались в часы. Бездонная пропасть, чьи стены были едва заметны в окружающем мраке, никак не желала окончить его существование.
— Возможно ли, что это Боги смотрели на меня из темноты? — Постепенно преодолевая страх, подумал Дорасил, продолжая падение. — Быть может они ждали слова раскаяния? Какая судьба ожидает…
Мысль прервалась столь же внезапно, сколь и появилось стремительно приближающееся дно бездны. На долю секунды дворянин даже обрадовался тому, что полет наконец закончится, но практически мгновенно настигло и понимание того, как именно он закончится.
— Можно ли умереть после смерти? — Задался вопросом маг, наблюдая за стремительно приближающимися очертаниями большого сферического объекта, слабо светящегося бледно-зеленым.
Удар огромной силы выбил воздух из легких, а жуткий треск, сопровождавший соприкосновение сферы с телом — был воспринят Дорасилом не иначе, как звук ломания собственных костей. Сфера, в свою очередь, не выдержала удара и раскололась на части, окуная мага в жидкое и вязкое содержимое, тут же начавшее выплескиваться сквозь расширяющиеся разломы наружу. Глаза, уши, нос и даже рот были забиты неизвестной субстанцией, имевшей неимоверно мерзкий вкус и грозившей заполнить собой органы дыхания. Лишь неимоверным трудом, поборов желание сделать вдох, мужчине удалось взять себя в руки и с силой оттолкнуться от дна к едва различимому просвету, ломая при этом остатки сферы.
— Мерзость… Мерзкая нечистотная мерзость! — Взревел маг, отплевываясь и судорожно пытаясь подняться и отползти подальше от огромной лужи, в которой он оказался.
— Хс-хс-хс-хс! — Раздался звук, похожий на чей-то смех.
Резко повернув голову, Дорасил с нескрываемым испугом уставился на довольно крупное насекомое, бывшее ему по колено ростом.
— Прочь, богомерзкое создание! — Чудом нащупав что-то твердое под рукой, он постарался отмахнуться от неизвестного существа, с удивлением опознавая в своей руке бедренную кость.
— Хс-хс-хс! Сосыща! — Существо, усмехнувшись, шустро засеменило лапками удаляясь от места неожиданного приземления.
— От соссыщи слышу! — Выкрикнул дворянин, устало опускаясь на колени. — Где я?
Место, в которое он попал, очень напоминало дно гигантского колодца и производило неизгладимое впечатление. Свет не пробирался сюда сверху, но излучался странными, болезненного вида, грибами. Слабое сияние голубоватого и зеленого цвета было намного тускнее солнечного, создавая лишь жалкое подобие сумерек, но и его хватало с лихвой для приведения человека в ужас.
Тут и там «почва», если её можно было так назвать, была усеяна явно человеческими костями, давно пожелтевшими и истлевшими от времени. Тысячи самых отвратных насекомых, образуя огромные стаи, пробегали и пролетали мимо, словно живой клубок и единый организм. Несмотря на то, что Дорасил был словно бы для них не интересен, в его мозгу ярко отпечаталась картина пожирания заживо какой-то изувеченной зверюги, имевшей неосторожность встать на пути следования стаи. То и дело, среди костей, попадались маленькие и пухлые грибы, выбрасывавшие в воздух нечто похожее на рвоту, едва лишь стоило их коснуться. Все это дополнялось запахом гниющей рыбы, затуманивающем рассудок.