— Ты говорил, что знаешь, куда лететь! — в отчаянии воскликнула Ксанча.
— В каком-то смысле знаю. С тех пор как Мишра побывал здесь в последний раз, пейзаж не сильно изменился. Думаю, я узнаю горы, когда увижу их.
— В лучшем случае у нас будет один день, чтобы исследовать Койлос. Если мы его вообще найдем.
— Нам нужно добраться до горы, похожей на седло, — сказал Ратип уверенно.
— На седло… — повторила Ксанча, приложив ладонь ко лбу.
Закатное солнце окрасило розовым темные вершины Керского хребта. Заметно похолодало, и девушка начала присматривать место для привала.
— Здесь нет такой горы, Рат. Давай переночуем вон там, — сказала она, указав на небольшой светлый участок земли, по форме напоминающий огромную стрелу.
Ратип что-то ответил, но Ксанча не расслышала и, поймав подходящий поток воздуха, приземлила шар. Не успела она отряхнуться от белой пыли, как услышала радостный крик Рата.
— Авохир услышал мои молитвы! — Он стоял у высокого валуна, сплошь покрытого замысловатыми письменами. Время, песок и ветер почти стерли их, но оба путешественника догадались: это не что иное, как знаки древних транов.
— Мы нашли дорогу! — Ратип обнял и закружил спутницу. — Ты уверена, что не хочешь лететь дальше?
— Я хочу увидеть Койлос днем, — ответила Ксанча, освобождаясь из объятий.
— Ты права. Ночью там слишком много привидений. Великий Авохир! Я увижу Койлос собственными глазами!
— До него еще надо добраться. А пока давай перекусим и устроимся на ночлег.
На следующее утро ветер изменил направление, и Ксанче никак не удавалось направить шар в нужную сторону. Она уже хотела оставить это занятие, как вдруг Ратип заметил еще один камень с надписями. Девушка подняла глаза и вдруг увидела ту самую гору с двумя вершинами, похожую на седло.
— Я вижу ее! — воскликнула Ксанча.
— Летим туда. Я чувствую, что мы уже близко.
Воспоминания Мишры помогли им добраться до плато, которое Урза назвал Койлос — Тайное сердце транов. Даже семь тысяч лет, прошедшие со времен легендарной битвы, не смогли залечить все шрамы, оставленные на земле той войной: склоны, испещренные выбоинами, воронки, обломки скал, обожженный камень, расплавленный песок. И наконец, сама крепость, построенная транами, забытая и вновь открытая братьями. Руины среди руин.
— Вот, где они прятались от гигантской птицы. — Юноша указал рукой в сторону пещеры, почти заваленной камнями.
— Такая большая? — удивленно протянула Ксанча.
— Сейчас все здесь стало меньше. Ты что-нибудь чувствуешь? Запах масла?
— Запах времени.
Все дышало историей, древними легендами о транах и братьях, но не Фирексией.
— Ты уверена?
Ксанча кивнула и направилась к пещере.
— Мне достаточно и того, что теперь я точно знаю: Джикс лгал мне.
Ратип внимательно осматривал все, что попадалось ему на глаза.
— Голые камни, — ворчал он. — Должно же здесь хоть что-нибудь остаться. От транов, от Мишры…
— Мы с Урзой старше, чем вечность, а Койлос еще старше нас.
Путешественники вступили в пещеру. Некоторое время их глаза привыкали к темноте. Вскоре Ратип нашел то прошлое, которое искал, — деревянный молоток, почерневший от времени, но все еще довольно крепкий.
— А вдруг Мишра держал в руках именно его?
— Только в твоих фантазиях, — проворчала Ксанча, не в силах скрыть разочарования.
Койлос был таким же большим и старым, как многие древние миры, и чем-то даже напоминал Эквилор. Но сколько бы разбитых горшков и деревянных молотков ни нашел Ратип, эта ни на йоту не приблизило бы ее к раскрытию тайны транов, Фирексии и безумия обоих братьев.
— Можно возвращаться, — обернулась она к Ратипу, разглядывающему остатки какой-то материи.
— Уходить? Но мы еще не все посмотрели!
— Воды у нас нет, еды осталось очень мало… А что ты хочешь здесь увидеть?
— Пока не знаю. Именно поэтому мы должны остаться. Я осмотрел лишь часть пещеры и хочу увидеть Койлос при луне.
Глядя на то, с каким интересом Ратип возится в пыли забытой пещеры, Ксанча думала о том, что, в конце концов, Урза сам отослал их из дому. Правда, он и не предполагал, что влюбленные отправятся в Койлос.
Уйдут ли они сейчас или утром — не так уж важно, но путь домой будет нелегким, а потому неплохо бы отдохнуть перед дальней дорогой.
— Хорошо, разбуди меня на рассвете.
Соорудив постель из одеял и мешков, Ксанча устроилась под скалой. Шаги Рата гулко отдавались под высокими сводами, а может, это Урза пришел за ней, чтобы спасти от жрецов… потом зажужжали землеройные машины, кто-то тряс ее за плечо…
— Ксанча! Просыпайся. — Юноша откинул край одеяла. — Посмотри, какая красота! Гигантский мемориал.
Девушка села, отгоняя от себя обрывки сна. Древняя пыль, поднятая неутомимым эфуандцем, оседала в потоках закатных лучей. Юноша помог спутнице подняться и повел ее к выходу. Огромное плато заливал красный свет заходящего солнца. Казалось, земля пропитана кровью.
— Здесь везде знаки, — прошептал Ратип. — Они появились внезапно, как только солнце стало садиться.
Ксанча посмотрела назад, пошатнулась и упала бы, если бы Рат не подхватил ее.
— Что случилось?
— Буквы, Ратип! Я могу их прочитать. Такие же были вырезаны на стенах Храма Плоти.
— И что здесь написано?
— В основном имена и числа. Битвы, кто сражался, кто победил… — Ксанча скользила взглядом по строчкам на стене пещеры. Вдруг она задрожала, словно от холода, и тяжело задышала, в ужасе распахнув глаза.
— Что там? Я знаю их?
— Джикс, — простонала девушка. Рядом она прочитала еще одно имя — Явгмот, — но не посмела произнести его вслух. — И еще мое имя, среди чисел…
— Фирексийцы?
— Траны.
— Мы знаем, что они сражались здесь. — Юноша отпустил руку Ксанчи, но она снова вцепилась в него.
— Нет… Траны боролись не против фирексийцев. Они воевали между собой!
— Может быть, ты неправильно читаешь.
— То же самое было написано на стенах в Храме Плоти в Фирексии! Некоторые слова мне неизвестны. Но вот мое имя… — Ксанча показала на стену. — Оно обозначало мое место. — Девушка начертила в пыли несколько знаков. — Смотри сам.
Ратип отступил.
— Хорошо, может, Койлос был фирексийской крепостью, а траны напали на нее. Никто ведь точно ничего не знает.
— Я знаю! Здесь говорится, Джикс — такой-то и такой-то из транов. Из транов, Ратип! Если Урза вернется назад во времени, он встретит Джикса. Вот что имел в виду демон. Он был здесь семь тысяч лет назад! Силовые кристаллы транов, которые вы с Урзой называете Камнем мощи и Камнем слабости, изменили братьев. Но сами-то эти кристаллы вполне могли принадлежать Джиксу. О Ратип, оказывается, демон не лгал мне!
— Фирексийцы украли Камни у транов?
— Ты не слушаешь меня!
Солнце скрывалось за вершинами гор, и с последними кровавыми лучами исчезали древние надписи на стенах Койлоса. Ксанча посмотрела на Ратипа. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы.
— Он ошибался. Все это время, почти всю свою жизнь, Урза ошибался. Фирексийцы никогда не вторгались в Доминарию. Не было никакой Фирексии, никакого Всевышнего, пока здесь не разыгралась эта трагедия. Кто они — победители или побежденные? Не могу сказать. А остальное мы узнали. И кто бы мог подумать! Тысячи лет поисков… а сказалось, это родной мир Урзы…
Ратип обнял ее и попытался успокоить, но Ксанча отстранилась.
— Он всегда говорил мне, что Фирексия — воплощение зла, что правы были только траны. А я всегда думала, что между ними не такая уж большая разница. И те и другие создавали живые механизмы. И сумасшедший Урза не лучше… — Ксанча покачала головой. — Всю свою жизнь, Ратип, мы гонялись за тенями! А истина заключалась в нас самих.
— Ты и сама считаешь, что фирексийцы — зло. Да, Урза сумасшедший, но только он может победить наших врагов их же оружием. Мы хотели найти правду, и мы нашли ее, даже если не ожидали, что она будет такой… Теперь надо вернуться к Урзе. А правда останется здесь…