Увидев, что нападать больше никто не планирует, я дал приказ идти вперёд. Шаг за шагом мы продвигались по двору, закрываясь щитами от стрел, летящих из окон донжона. Ворота в главное здание замка герцогские люди быстро закрыли, но целый десяток гранат оказался лучше заклинания «сим-сим», и распахнул двери нараспашку, сорвав их с петель. Первые пятеро легионеров шагнули вперёд, прикрываясь щитами, и тут же заорали, объятые пламенем! Ого! Такого я не ожидал! Круг магов. Здесь. Выхватив свой посох, я растолкал бойцов и быстро заглянул внутрь. Пятиэтажный донжон внутри был практически пуст на первом этаже. Лишь слева и справа тянулись наверх широкие каменные лестницы, на которых стояли лучники и мечники. Дюжина магов стояла на внутренней террасе второго этажа. Я вскинул руку с посохом и ударил. Магических сил у меня теперь не будет минимум до утра, зато, даже если кто из магов и остался жив, из-под обломков много не навоюют. Я отскочил назад, а новая пятёрка шагнула внутрь. За ними пошли вторые, третьи. Я ухватил щит и стал в четвёртую пятёрку, накрывая щитом голову стоящего впереди легионера. Судя по тому, как дрогнул от попадания щит – вовремя. Слева от меня легионер промедлил всего секунду и упал, пронзённый сразу тремя стрелами. Правда, на его место тут же шагнул другой, и взметнул щит над головой. Мы зашли внутрь, и я поудобнее перехватил копьё. Всё это не раз отрабатывалось на учениях. Теперь нужно просто не волноваться. Мы подошли к лестнице, чувствуя, как в щиты впиваются всё новые стрелы, и стали подниматься по ступеням. Шаг. Другой. Третий. Десятый. А вот и первые нападающие, пытаются разрубить передние щиты. Передние легионеры по команде чуть раздвинули щиты, и я резко выкинул вперёд копьё, чувствуя, как попал в живую плоть. Судя сразу по нескольких крикам боли, я был не единственным удачливым. Мы шагнули ещё на одну ступеньку. Левая рука поднимала щит. Правая, опять по команде, вылетела вперёд. На этот раз я не попал. Но слева вновь кто-то истошно завопил. И снова шаг вперёд, и опять удар. И вновь вверх, ступенька за ступенькой. Так и дошли до второго этажа. Сквозь щель в щитах я увидел разгромленную моим артефактом террасу и два десятка переломанных тел, а дальше тянулся коридор, с толпой воинов. Мы привычно метнули гранаты, и первая шеренга сомкнула щиты плотнее. Бахнуло. И к стонам боли и ярости добавились ещё. Мы продвинулись вперёд, резко нанося удары копьями, и время от времени кидая гранаты, шли шаг за шагом, пока не упёрлись в стену. Только тут опустили щиты и немного передохнули. За нами поднимались новые шеренги легионеров, продвигаясь черепахой уже на третий этаж. Через двадцать минут донжон был зачищен. Возле дверей в комнаты стояли пятёрки со щитами, не давая выбраться в коридоры никому.
Я подошёл к первой запертой двери и крикнул сквозь дубовые доски:
– Руваты здесь?
– Пошёл ты! – ответили из-за двери.
Я пожал плечами и кивнул бойцам. Те вышибли дверь и метнули внутрь сразу три гранаты. В комнате бахнуло, и пока не осели пыль и дым, туда ворвались легионеры с мечами наголо. Полминуты, и в комнате остались лишь полтора десятка трупов.
Я подошёл ко второй двери:
– Руваты здесь?
– Нет, – откликнулись там, – Мы сдаёмся!
– Открывайте дверь, бросайте оружие, ложитесь мордой в пол! Всем кто сдастся, обещаю жизнь!
Дверь распахнулась, на полу лежали ещё полтора десятка тел, на этот раз живые. Мои бойцы быстренько заскочили внутрь, связали сдавшихся, и повели вниз. Я же пошёл дальше.
Лишь на пятом этаже мы обнаружили Руватов: Арнота, приказавшего убить семью Яга, и троих герцогских сыновей. Лишь две комнаты ещё пришлось «зачистить». Остальные воины герцога предпочли сдаться. Сами Руваты выходить отказывались.
– Перевернуть копья – бить уродов древками! Взять живыми! – приказал я бойцам.
Те кивнули, и выбили дверь. Возня, глухие удары, и вот из комнаты тянут шестерых человек. Самого Арнота и троих его сыновей опознал Яг. Ещё двоих – начальника дружины и мажордома зарубили на месте, прямо в коридоре.
Рассвет встретил нас во дворе разрушенного герцогского замка. Я курил и с интересом смотрел, как мои легионеры сооружают виселицу. Связанные герцог и его сыновья, избитые, окровавленные, ненавидяще смотрели не на меня, а на Яга. Шевалье Мораес, обрабатывая кулаками Арнота и его отпрысков, любезно поведал им, кто он такой, и сколько лет ждал мести. Я не вмешивался. Месть – дело святое. Яг же и попросил повесить всю герцогскую семейку. Так, мол, будет честно. Его брата, несмотря на дворянский титул, тоже повесили, как бродягу. Я кивнул, соглашаясь. Герцог, несмотря на потрясение, дрожал, но держался с достоинством. Старшие сыновья тоже старались выглядеть достойно. А вот младший сломался. Упал в ноги Яга и рыдал, прося простить его. И рассказывал, что Меррал итак наказал семейство, и Зея, возлюбленная старшего брата Яголя, повесилась через день после того, как узнала о смерти Эльена. Моего заместителя не тронуло ничего, ни плач младшего Рувата, ни стойкость старших отпрысков. Он лично подволок каждого к петле и вешал одного за другим, натягивая верёвку. А пока очередной Руват дёргался, Яг, глядя в глаза умирающему, перечислял своих убитых членов семьи. В сполохах пожарищ выглядело это эпичненько, и даже жутковато, но я слишком устал, чтобы обращать внимание на такие мелочи.