Я комбинирую Струны пустоты с Выстрелами душелова и Шквалом клинков. Из моих револьверов вырываются нематериальные призрачные снаряды, а вслед за ними несутся сотни острейших нитей и лезвий, сотканных из сжатого воздуха. Все они злобно жужжат, рассекая пространство и норовя впиться в плоть врага.
Император остаётся неподвижным, даже не шелохнувшись. Небрежным жестом он воздвигает перед собой нечто, напоминающее плотный туман. И все мои атаки, энергетические и элементальные, без следа растворяются в этом тумане, будто его и не было.
Абсолютный, чтоб его, барьер. Даже Выстрелы душелова, нацеленные на аркановую энграмму, этот грёбаный аналог души, не смогли пробиться сквозь преграду.
От бешенства и злости хочется взвыть.
Додумать мысль мне не дают. В следующий миг Кар’Танар взмахивает рукой, и реальность буквально разрезает пополам. Пространство расслаивается, устремляясь в мою сторону.
Я активирую Кокон иллюзий, окружая себя десятками ложных целей, и Терновый барьер — связанную способность револьвера, но врагу всё нипочём. Он играючи видит сквозь мои миражи, а его атака, практически не ослабев, пробивает мою защиту и все щиты.
Глава 35
Едва-едва успеваю скользнуть в сторону, и прореха в мироздании пластает моё правое плечо, а не грудную клетку.
Я почти не чувствую боли. Просто моё тело становится чуть легче.
Закручиваясь и разбрызгивая кровь, моя рука с зажатым Бутоном улетает в сторону.
С лёгким удивлением смотрю на культю, из которой хлещет багровый фонтан. Этот ублюдок отрубил мою любимую конечность!
Шатаясь, отступаю на пару шагов. Усилием удерживаю равновесие, лишь каким-то чудом не выронив револьвер из левой руки. Сквозь алую пелену перед глазами смотрю на Кар’Танара. Тот ухмыляется, явно наслаждаясь моими страданиями.
— Открой глаза, Егерь, и узри правду. Где моё место, и, где ползаешь ты, — насмешливый голос выродка отражается от стен.
— Как говорил Пастырь Хойт, — в ответ цежу я сквозь зубы, — иногда ты надеешься на карающую длань Всевышнего. Иногда ты и есть эта длань.
С этими словами я погружаюсь в самую сердцевину своего Аэрокинеза, призывая первородную силу шторма. Воздух вокруг культи начинает закручиваться спиралями, сгущаясь до видимости. Электрические разряды пляшут по моему телу, сбегая к плечу, ткут узор из света и силы. Мои нервные окончания кричат, сплавляясь с чистой арканой, когда я формирую из воздуха, молний и чистой ненависти новую руку — призрачную, мерцающую, но материальную.
Кровь испаряется с шипением, встречаясь с электрическими дугами. Пальцы этой эфемерной конечности изгибаются с неестественной точностью, обхватывая рукоять револьвера, поднятого потоком воздуха. Моя импровизированная рука пульсирует синхронно с сердцебиением, потрескивает высоковольтными разрядами и окрашивает всё вокруг мертвенно-синим светом, но я чувствую её так же ясно, как прежнюю плоть и кровь.
Каждый атом моего тела жаждет уничтожить Императора, и пока сердце пульсирует, качая кровь, бой не окончен.
Наставляя револьвер на противника, активирую Дурманящий бутон. Розоватое свечение вырывается из рукояти, устремляясь к Императору. На любого другого это произвело бы гипнотический эффект, заставив тянуться поближе, но Кар’Танар лишь раздражённо отмахивается от пси-эманаций, как от назойливой мухи.
Моё положение отчаянное. Ещё пара таких пропущенных атак — и от меня останется лишь горстка праха на полу. Нужно срочно переломить ход боя, пока не стало слишком поздно.
Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Спрятав револьверы в кобуру, я выхватываю со спины тяжёлую снайперскую винтовку — легендарный Фатум, абсолютное оружие. Активирую её связанную способность Пронзающую спираль — в комбинации с Усиленным и Противофазным выстрелом, Дуплетом и Пригоршней пуль, сжигая целую прорву арканы.
На миг прикрываю глаза, позволяя Инстинктам охотника вести меня. Сквозь закрытые веки мир предстаёт сетью энергетических потоков, пульсацией арканы и узорами силовых линий. Защита Императора — не статичный щит, а живая, дышащая система, состоящая из тысяч переплетённых слоёв. Его непреодолимый барьер безупречен во многих измерениях сразу, но любое совершенство имеет свой ритм.
И вот я вижу её — мельчайшую пульсацию в защитной структуре, наносекундную синхронизацию энергопотоков между слоями, происходящую при регенерации барьера. В этот момент на доли мгновения образуется точка сингулярности. Точка, где защита настолько концентрирована, что перегружает саму себя, как перенапряжение в электросети приводит к короткому замыканию. Подобно тому, как сверхплотная звезда в момент коллапса пожирает сама себя, защита Императора на краткий миг создаёт брешь, прорезающую все измерения сразу.