Рыча лезвия торчат из спины пакистанца, выбрасывая фонтаны алой крови.
Подскочившая Хва-ён обрушивает на убийцу град ударов. Возникший следом из разрыва клинок Драганы вынуждает противника отступить, вновь став бесплотной, но на прощание, тот выдёргивает клинки через плечи Мустафы, и его правая рука со шлепком летит на камни. Левая держится на каких-то нитках мышц и кожи.
Шерхан резко отшатывается, его доспех раскурочен, пропитавшись алым. Я вижу, как из уголков его рта начинает сочиться кровавая пена — верный признак повреждения лёгких.
— Дальше… вы… сами, — хрипит он, поймав мой взгляд. — Удачи, командир!.. ВААЛИС! — его голос на долю секунды возвращает себе непреклонные нотки.
Во взгляде пакистанца угасающее сознание и железная воля. Портал Осьминожка затягивает Шерхана, выбрасывая того в гущу врагов. Я понимаю его план за мгновение до взрыва. Мощнейшая детонация сотрясает поле боя, разбрасывая изуродованные тела яйцеголовых тварей.
Внутри меня что-то обрывается, но времени для скорби нет.
Нужды живых превосходят нужды мёртвых…
Тем временем боевая двойка Тая и Гидеона приводит в действие собственную заготовку. Амиш скалится и вскидывает руки, призывая своё верное пламя.
Между ладоней Гидеона разгорается пылающая сфера.
Инферно! — звучит в моей голове хвастливый голос Мэтта.
Не удивлюсь, если изнутри этот шар раскалён до температур, царящих в недрах звезды.
Николай активирует собственную способность, и пространство заполняет вода, больше напоминающая ртуть. Она закручивается в водоворот, ширясь и ускоряясь с каждой секундой.
Оппоненты пытаются отступить, но уже поздно. Бездонный водоворот не упустит свою жертву.
В момент, когда две способности смыкаются, мир содрогается на долю секунды. Вода вскипает мгновенно, превращаясь в яростный смерч, режущий острее бритвы. Внутри этой чудовищной воронки действительность становится адом — потоки перегретого пара сдирают плоть до костей, а бешеное течение перемалывает кости в крошево.
Попавшие в западню враги превращаются в кровавый суп прямо на моих глазах.
Когда смертоносный тандем развеивается, от врагов остаются лишь ошмётки кожи и осколки костей.
Воцаряется тишина, нарушаемая лишь слабым потрескиванием догорающей брони. Зал, ещё минуту назад заполненный яростным боем, теперь напоминает морг — десятки изломанных тел в доспехах и экзоскелетах устилают пол, а воздух пропитан тяжёлым запахом озона, крови и сгоревшей плоти.
Сквозь багровый туман боя до меня доносятся обрывки слов из динамиков меха Деворы:
No fears or sorrows underneath these bones
Just blood, sweat, and tears
Is all I know
Наше предназначение. То, ради чего мы столько прошли и потеряли. Потрошить этих тварей, пока Сопряжение не рухнет, погребая под своими обломками и кукловодов, и марионеток.
Медленно хромая и пошатываясь, ко мне стягиваются выжившие. Мои друзья и товарищи, пострадавшие, покалеченные, но ещё живые.
Карающая длань человечества, представленная полудюжиной безумцев.
Сегодня космос услышит наш клич.
Кровь, пот и слёзы — вот всё, что мы знаем.
Один за другим щёлкают шприцы Регенеративных инъекторов.
— Хороший… Хороший бой, — выдыхаю я, касаясь распоротой грудины. — Пять минут на восстановление сил, после чего идём дальше.
Сквозь дымку, заволакивающую воздух, доносится низкий смешок Кар’Танара:
— Бой действительно достойный, не спорю. Похоже моя охрана разленилась за прошедшие века, утратила свою хищную стать. Вас даже стоит поблагодарить, что смогли убрать с моего порога этот бесполезный мусор. Однако, пожалуй, стоит немного поднять ставки…
В его голосе звучит холодное удовлетворение, от которого у меня по всему телу встают волоски.
— Каждому монарху нужна гвардия, не так ли? И где бы я мог найти себе моих славных преторианцев, как ни на Полигоне? — с каждым словом его тон становится всё более угрожающим. — Лучшие бойцы вселенной сражаются и умирают, пока среди них не выкристаллизовывается сильнейший. Тот, кто достоин служить мне.
— К оружию! — рявкаю я своим.
Стискиваю зубы и сжимаю кулаки, готовясь к неизбежному. Краем глаза замечаю, как мои друзья тоже ощетиниваются клинками.
Вокруг нас пространство искажается, выпуская новых противников.
Ирония происходящего не проходит мимо меня.