— Третья группа, — автоматически перевел название Серафим, — не слышал про такую… почему она третья, не скажете?
— Скажу… первая группа это сторонники Чавчавадзе, вторая исповедует мысли Николадзе, а эта, значит, третья группа не согласна с первыми двумя.
— Я все понял, — отвечал Серафим, — сделаю все, что в моих силах. Еще какие-то пожелания будут, государь?
— Да, есть еще одно пожелание — хотел бы посмотреть на этого Иосифа живьем, можете организовать это?
— Через десять минут будет перемена между уроками, я могу вызвать его сюда… тут и посмотрите.
— Лучше это сделать по-другому как-нибудь, — поморщился царь, — а в кабинете ректора это будет слишком официально.
— Тогда может быть так сделаем… визит же императора это серьезное событие, все равно про него все ученики так или иначе узнают — можно собрать учащихся в большом зале на втором этаже, вы выступите перед ними с небольшой речью, а Иосифа лично я усажу на первый ряд… ну скажем справа, если смотреть на сцену. Так пойдет?
— Хм… — задумался Александр, — к речи я как-то не готовился… хотя ладно, ваше предложение принимается — сажайте Иосифа справа, а я что-нибудь придумаю для выступления.
Александр проговорил недолго, с минуту, успев выложить наболевшие мысли об устройстве и переустройстве страны. Семинаристы сидели притихшие и смотрели не него круглыми глазами — когда еще в следующий раз увидишь живого императора. А мальчик Иосиф крутил головой и тоже смотрел во все глаза… рта, впрочем, он так и не открыл.
А вечером вся императорская семья воссоединилась с целью прокатиться по канатной дороге на вершину Мтацминда. Нижняя станция фуникулера располагалась на улице Чоквадзе. В качестве сопровождающего к ним навязался бравый губернатор Свечин.
— Линия только в этом году запущена, — не умолкал он в течение всей поездки, — выполнено бельгийской компанией Альфонса Руби. Перепад высот 235 метров, длина 490 метров. По пути следования будет остановка у храма святого Давида, можно сойти и осмотреть.
— А кто это, святой Давид? — поинтересовался Георгий.
— Это Давид Гареджийский, — вспомнил уроки истории губернатор, — пришел с проповедью христианства в эти места примерно в 6–7 веке нашей эры… для Грузии это как Андрей Первозванный для России.
— Давайте сразу наверх проедем, — предложила Мария, — без остановок.
Все дружно с ней согласились, тогда Мария решила спросить супруга насчет семинарии.
— Как там у тебя сложилось в этой… в духовной семинарии?
— Все хорошо, дорогая, выполнил все, что было задумано… а к ректору отцу серафиму можно было бы присмотреться попристальнее — большого ума и рассудительности человек.
Глава 5
Информация к размышлению. Сельское хозяйство в Российской империи в конце 19 века
В конце 19го, начале 20го века Россия, невзирая на высокие темпы развития промышленности, оставалась все же аграрной державой. Сельское хозяйство давало более 55% валового национального дохода, а занято в нем было почти ¾ населения. Темпы развития этого сектора значительно уступали прочим, однако и здесь намечались вполне позитивные сдвиги. Валовые сборы зерна выросли за 20 последних лет 19 века с 2,2 млрд пудов до 2,7 млрд. Средняя урожайность поднялась с 34 до 39 пудов с десятины. Росли посевы и технических культур, льна, картофеля, бахчевых.
Если говорить об экспорте, то и он значительно поднимался — с 5–6% от валовых сборов в 80-х годах до 10–12% на рубеже веков. Животноводство тоже росло, но более медленными темпами. Если говорить о всем сельском хозяйстве России, то по подсчетам независимого американского экономиста Грегори, среднегодовые приросты с/х продукции России в конце века составляли 2,5%. Не так много, как в промышленности, но и совсем немало.
Главная проблема в сельском хозяйстве России в это время заключалась в неравномерном распределении собственности на землю — в Европейской части (которая, собственно, и генерировала львиную часть продукции) примерно по трети земель принадлежали общинно-крестьянским наделам, частным собственникам (дворянам, зажиточным крестьянам) и казне. Надо, однако, отметить, что казна владела в основном неудобьями, лесами, нечерноземьем и тундрой. Тогда как частные владения имели место на наиболее плодородных землях.
Сельское население росло темпами, даже более быстрыми, чем все остальные секторы, размер надела на одного едока стремительно сокращался, так что лозунг народовольцев «Земля и воля», заключавшийся в их названии, имел под собой достаточно веские обоснования.