Она оставила его и побежала к двери.
– Аукер! Быстрее, сюда!
Она три раза выкрикнула имя стражника, пока он не показался в конце коридора, освещенного яркими факелами, и не увидел ее испуганное лицо.
– Миледи? – Он подбежал к ней и заметил Аль-Хасима, который бился в судорогах посреди спальни. По груди каресианца стекали струйки пота. – Что с ним случилось?!
– Я не знаю! – ответила она. – Помоги мне перенести его на кровать.
Стражник немедленно поднял безвольно обмякшее тело каресианца, перекинув его руку себе через плечо, и как можно аккуратнее уложил его на кровать Бронвин, пыхтя от напряжения. Хасим продолжал дрожать, уставив невидящий взгляд в потолок.
– Пошли кого-нибудь в часовню, – приказала Бронвин, – мне нужен один из послушников Ланри. Сейчас же! Любой, кто понимает что-то во врачевании!
Аукер кивнул и устремился прочь из комнаты, громко призывая к себе других стражников. Слуги замка, разбуженные шумом, собрались в коридоре, вполголоса спрашивая, что же случилось, но герцогиня захлопнула дверь спальни и села рядом с каресианцем.
– Любимый! – прошептала она, нежно пригладив его волосы. – Что с тобой? Хасим, скажи хоть слово!
Но он все так же смотрел куда-то вдаль, сквозь нее. Взгляд его становился все пристальней, и лицо стало подергиваться. Хасим изо всех сил сжал кулаки, и она отстранилась от него.
Раздался дробный стук в дверь.
– Можно войти? – спросил знакомый голос.
– Финиус? Сейчас неподходящее время! Подожди в зале.
Финиус, не обращая на ее слова никакого внимания, распахнул створку. Он отогнал от двери слуг и вошел в спальню вместе с Добродушным, который, вывалив язык, радостно пыхтел у его ног. Улыбка сползла с узкого лица ранена, когда он увидел, что творится с Хасимом.
– Проклятье, я опоздал! – рявкнул он и подбежал к каресианцу. – Когда это случилось?!
– А? Пять минут назад. Может, и меньше. Ты знаешь, что с ним происходит?
– Да, – бросил Финиус, скинул рукавицы для верховой езды и расстегнул доспехи. – Ему нужна помощь, иначе он умрет, и некому будет удержать здесь его отца.
– Его отца?
– Некогда объяснять, – снова рявкнул Финиус. – Могу объяснить – или спасти ему жизнь. Выбирай.
Он сел на кровать, потер ладони, будто целитель, взял Хасима за руки и посмотрел в его широко распахнутые глаза. Пусть Финиус и не был целителем, но Бронвин не сомневалась в его тесной связи с Бритагом.
– Помоги ему! – взмолилась она. – Пожалуйста.
Финиус взял голову Хасима в ладони, прижав их к его вискам.
– Ты поймал его, человек из страны солнца? Прости, что не успел тебя подготовить. Я скакал так быстро, как только мог. Для вас с отцом еще осталось немного силы, ведь мы обещали каждому равную долю помощи.
Ранен пристально вгляделся в Хасима и нахмурился, узкое лицо скривилось в тревожной гримасе. Затем он внезапно вскинул голову и уставился куда-то в пространство между собой и Бронвин.
– Мне нужно больше силы, чтобы привязать его к миру, – произнес он. – В одиночку Хасим не справится.
На мгновение Бронвин почудилось, что в комнате появился третий человек – мужчина в светло-голубом плаще. Ей показалось, будто он что-то сказал Финиусу, а потом исчез так же быстро, как и появился. Его облик показалось ей успокаивающим. Даже знакомым. Затем комнату залил все тот же голубой свет, и издалека раздалось карканье ворона. Девушка ахнула, но не могла даже двинуться – а свет закружился, заволновался, будто море в шторм. Добродушный уселся перед ней, закрывая ее от поднявшегося в комнате ветра.
Финиус, беззвучно двигая губами, находился в центре бледно-голубого вихря. Он все так же прижимал ладони к вискам Хасима, но сейчас он усадил каресианца вертикально, и между ними вспыхнул ослепительный свет.
– Мы не бросили тебя, Огненный Гигант! – проревел Финиус в голубом вихре. – Иди к нам – и мы поймаем тебя!
Бронвин закрыла глаза, когда сияние стало невыносимо ярким, но ей показалось, что она видит, как с неба на руки Хасиму и Финиусу падает человек, закованный в черные доспехи. Но когда девушка открыла глаза, она действительно его увидела: пожилого каресианца с высоким лбом и суровым лицом. Он был полупрозрачным, сквозь его тело виднелась противоположная стена комнаты, но что-то в его облике говорило о невероятной силе. Голубоватый свет не померк, и Бронвин не сомневалась: только благодаря свету она видит призрака.