Опытный человек сразу видит неверность выводов и действий другого потому, как тут же вспоминает усвоенное правило: почему именно это приводит к плачевным результатам. Такие рассуждения и действия ему представляются очевидно глупыми. Но наивный человек не видит никаких препятствий, почему бы ему не думать и не поступать так (“а что такого?”), он еще не обжигался на этом, а попытки его урезонить воспринимает как тупое менторство. Подобная спорная ситуация называется эффектом Даннинга-Крюгера, но пока что не станем в это углубляться.
Мировоззрение — это не просто какие-то правила типа “если случилось то, нужно делать то-то”. Это – взаимосвязанная система основных правил, когда одно правило не противоречит другому. Такое возможно только в одном случае: если каждое правило в системе будет знанием для определенных условий. В других случаях оно не применимо и нужно другое правило.
Сразу бить первым – вариант, но только в строго определенных ситуациях. И сильный, сталкиваясь с такими ситуациями, начинает понимать, что и когда можно, а что нельзя. Может получиться побить еще более сильного, когда тот шкодит и чувствует свою вину, потому, как в этом случае на стороне бьющего – правда, а это – очень мощная поддержка, а на стороне шкодившего – ощущение вины, чувство возможной расплаты и нерешительность.
На основе одних правил, которые становятся незыблемым эталоном, возникают другие правила, и если в основе положены непроверенные, неверные правила, то на их основе получаются еще более неадекватные реальности убеждения.
Иногда люди попадают в жесткий поток авторитарного воспитания и им возбраняется проверять по жизни верность сказанного. Обычно в таких семьях и укладах даже в голову не приходит сомневаться и что-то проверять. Такие люди привыкают жить чужими, непроверенными правилами, а когда что-то не получается, то бывает очень легко сказать: я что-то не так делал, не о том думал, вот и наказан. Такие люди не могут сотворить что-то в самом деле новое, - только повторять в разных формах уже известное. Они упустили время наиболее эффективного развития мировоззрения и теперь даже если захотят заново пройти все, то это не будет получаться так легко и быстро, ведь придется переформатировать все, что было неверным. А старого человека вообще бывает очень трудно чему-то научить.
Можно рассказывать ребенку любые сказки, запрещая сомневаться в них под страхом наказания и тогда вырастет клон даже не самого учителя, а сказочный автомат, построенный на ложных алгоритмах. Таких людей в мире очень много, потому что воспитателям удобно иметь дело с исполнительным, не раздумывающим автоматом (в религиозном обществе – “рабом божьим”).
У мировоззрения в виде сформулированной словами системы, уже проверенной кем-то, должна быть настолько очевидная внутренняя логика, с которой трудно не согласиться, но, главное, ее всегда можно проверить самому, подумать и попытаться найти противоречия, которых не должно быть, иначе система сломается. Эта книга – как раз версия изложения словами системы проверенных самых общих правил, имеющих границы применимости в зависимости от ситуации. И в это катастрофически возбраняется просто поверить.
Попытки размышлять о чем-то еще не познанном до уровня очевидных правил (аксиом), называется философией. С философии всегда начинается понимание нового. Потом накапливаются неоспоримые аксиомы, на которых становится возможным построить модель понимания явления, объясняющую его свойства. Но только до того момента, когда в каких-то новых условиях оказывается, что тут очевидное правило не работает. И тогда приходится уточнять правила уже для новых границ свойств явления. Ньютон сформулировал аксиомы механики, но в условиях больших скоростей и большой тяжести они становятся все менее точными, а чтобы сохранить идеальную точность, законы Ньютона должны быть дополнены новыми правилами.
Процесс освоения все новых аксиом с расширением границ их применимости называется научным познанием, и этот процесс регулируют правила такого же высокого уровня, как базовое мировоззрение, система которых называется научной методологией. Эти правила позволяют самым лучшим образом, избегая самообмана и ложных результатов, находить новые аксиомы и расширять познанную часть предметной области. Но на непознанном переднем крае опять безальтернативно оказывается философия, требующая фантазии, постулирующая предположения о том, каким может быть следующая область аксиом. И эффективность таких предположений прямо зависит от качества достигнутого уровня мировоззрения.