Главное в объективной реальности то, что она неизменно стабильна во всех своих проявлениях, а вот в субъективной реальности возможно все, что угодно, но по богатству элементов не может никак сравниться с богатством элементов объективной реальности. Поэтому все нормальные люди легко разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений. Нормальные люди на задаются вопросами вроде: “А вдруг меня завтра похитят инопланетяне?” или “А вдруг если я отворачиваюсь, то все, что видел перестает существовать?”. Таких вопросов можно задать бесконечное количество без всякой надежды на разумный ответ. Критерий верификации – воспроизводимость и предсказания адекватных моделей. Это – стабильнее, чем какой-то сомневающийся субъект и не зависит от него и его сомнений и доступно всем другим субъектам. А без субъектов вопрос никому не нужен, объективная реальность не нуждается в нем. Мы постоянно приспосабливаемся к причинно-следственным связям реальности, полагаемся на них и при дичайшей сложности нашего организма и более элементарных составляющих эти связи настолько надежны и воспроизводимы, что никогда в ни в малейшей степени нас не подводят.
Но некоторые философы со времен поиска самых основных ответов на вопросы бытия подумали о всех мыслимых вариантах и сформулировали “Основной вопрос философии” в его первоначальном варианте: “Что первично: материя или сознание?”, что означало, природа ли сотворила сама себя или все сотворил Дух.
В науке нет такого вопроса по очень простой причине: наука развивается от уже достоверно познанного и далее исследует непознанное, так что область познанного оказывается незыблемым, неопровержимым островком хорошо выверенных правил. Поэтому вопрос о Духе и подобные остается в области непознанного, неопределенного настолько, что даже невозможно сформулировать, а что такое вообще Дух. Но раз мы пока еще не протоптали собственный островок надежности, почему бы не пофилософствовать, но не выдумывая множество предположений, а задавая насущные вопросы.
Яйцо или курица
Спор о первичности яйца и курицы - типичный пример спора о словах и их значениях. В спорах такого типа все зависит от того, какой именно смысл придать словам. Поэтому спорить о словах можно бесконечно и это будет совершенно бесполезно.
Зато такие споры, когда творцом-конструктором подразумевается высшее существо, погружают в многозначительно-мистическое состояние (религиозный транс) и заставляют смириться с неопределенностью ради чего-то невыразимо возвышенного.
В случае сознания и материи все обстоит ровно так же. Скорее, речь идет о том, был ли конструктор? Но если нам важно знать первопричины, то резонно задаться вопросом: а что сотворило конструктора? И ведь может быть сколько угодно звеньев такой цепочки сотворения. Можно сказать, что конструктор был вечен и убежденно поджать губы, не задумываясь, а как это быть изначально вечным? Все это оказывается настолько надуманно, что теряет любой смысл, кроме смысла напустить непознаваемую многозначительность.
Если бы мир был чем-то вроде сознания, то в нем могла бы существовать магия, волшебство и что угодно! Разве это не заманчиво? В этом – очарование субъективизма. И хотя причины исповедовать идеализм могут быть самые разные, от романтических до прагматичных, мистики всех видов, от субъективистов до объективных идеалистов, признающих существование бога как объект, с полным основанием опасаются науки. Самым радикальным средством представляется объявить, что материи и нет как таковой, а она только воображается сознанием. Вопрос о том, что первично выходит в такой постановке на передний план. Попробуем поступить с вопросом, что первично: сознание или материя так же, как с вопросом, что первично: курица или яйцо, не затрудняя обилием информации, но апеллируя к внутренней честности и способности понимать. Исходя из определения, что такое яйцо, становится очевидно: конечно же, яйцо первично, потому что яйца в природе были раньше, чем появились птицы. Когда жизнь, зародившаяся в океане, начала осваивать береговую зону, тогдашние твари (типа крокодилов или морских черепах) метали уже не икру, как рыбы, а нечто, более приспособленное для суши, покрытое достаточно прочной оболочкой: яйца. Птиц, т.е. крылатых существ, несущих яйца, еще не было. Яйца были, а птиц – еще нет! Откуда это известно? В отложениях того периода, возраст которых определяется достаточно точно для вопроса углеродным методом, найдено множество слепков совершенно не крылатых тварей, и их яиц. Но, может быть, все эти факты – лишь порождение нашего сознания, как весь окружающий мир? Что нет вообще никакого “окружающего” мира, а только сознание, Я – которое и есть Вселенная? А углеродный метод и всякие слепки – наш сон? Что ж, придется, все же, решать проблему первичности сознания или материи, чтобы окончательно решить проблему яиц. Можно поставить опыты, доказывающие, что в одинаковых условиях физические объекты показывают одни и те же свойства: стальной шарик, брошенный на стальной лист с одной и той же высоты, подпрыгнет одинаковое число раз. Желтая составляющая света от пламени, когда в него бросишь поваренную соль, имеет одну и ту же длину волны, сколько раз ее не измеряй. Компьютерный процессор, сделанный из миллионов транзисторов, взаимодействует с программой, состоящей из сотен миллионов бит информации давая определенные, одни и те же результаты. Такого постоянства не бывает в мирах субъективных, в которых могут происходить фантастические вещи и не выполняться законы природы. Мы, как бы ни тужились, ни даже любой из самых крутых магов, не могут продемонстрировать хоть какую-то самую малость вне законов природы, а такие попытки совершались в течение 30 лет в Принстонской лаборатории паранормального. Можно доказать (и доказано), что все вещества состоят из однотипных элементарных частиц, обладающих набором неизменных свойств в любых данных условиях. Можно доказать (и доказано), что глобальные перемены, происходящие на нашей планете, оставляют соответствующий отпечаток в последовательных наслоениях пород на ее поверхности, и по этим наслоениям показать, что на Земле было время, когда существовали условия, не совместимые с возможностью жизни человека на ней, т.е. мир был еще до того, как в нем появился человек. Поставлено множество экспериментов, доказывающих полную зависимость переживаний от мозговых процессов, которые, в свою очередь, полностью зависят от текущего состояния окружающей и внутренней среды. Положение, что нет ни одного психического процесса без сопутствующего ему процесса в мозгу, стало фактически методологическим принципом психологии, основанной на научных методах. Из подобных данных становится ясно, что качественное отличие субъективного мира от объективного в том, что законы и явления объективно обладают строгой стабильностью и воспроизводимостью (причины и следствия в нашем мире строго детерминированы, не смотря на квантово-механическую неопределенность: fornit.ru/882), а субъективный мир характерен произвольностью, в нем может происходить все, что угодно. Стабильность, познаваемость законов и явлений объективного мира выражена настолько строго и однозначно, не имея исключений, что вероятность допущения такого порядка, обеспеченного неким субъективным Я-Вселенной, равна нулю. Имея соответствующий опыт исследований, после подобных рассуждений, только сумасшедший или недостаточно образованный человек будет склоняться к субъективистской интерпретации, несмотря на явную абсурдность имитации всех реалий мира субъективным разумом. Действительно, зачем эта имитация сверхразуму, когда он может все, что угодно? Зачем ему эти стабильные законы природы, элементарные частицы, сложнейшие строгие взаимосвязи причин и следствий, которые определяют развитие мира, и само существование масштабов пространства и времени? Но по-настоящему уничтожает проблему первичности сознания-материи то, что при такой стабильности наблюдаемых свойств мира, на которую мы всегда можем полагаться, должно быть совершенно безразлично, как будет называться его первопричина: субъективным Я или объективным миром. Это превращается в простую игру слов, обозначая одно и то же. Понятие объективной реальности становится совершенно равноценным для обоих случаев. Логика реальности всеобща, потому что она является отражением в мозге внешних обстоятельств, какова бы ни была их природа — материальная или божественная. Понятия и представления о связях явлений у нормальных людей складываются, в общем-то, совершенно одинаковыми. Вот почему на этой почве всегда возможно искать некое решение, вести диалог об истине. А с первопричиной, учитывая принципиальную познаваемость мира, человек способен будет разобраться рано или поздно (или никогда, если исчезнет до того). Итог, в любом случае, один: когда существовали яйцекладущие ихтиозавры, еще не было птиц!