–Ты не пристаёшь? – спросила Айла, дёргая парня за рукав.
–Нет. Но она какая- то…
–Всё в порядке, спасибо вам обоим. – ответила Алба, потирая глаза.
Вечер прошёл без происшествий, а уже в 11 вечера все начали разъезжаться домой.
Следующим утром они встали рано. После такого же плотного завтрака все пошли паковать вещи, а Ева осталась с матерью. Эрдман с горечью покидал такой дом и такие комнаты, хотя в мире людей его ждало почти то же самое… Но здесь он чувствовал себя даже частью их семьи, чего ему не хватало.
Со своими вещами они стояли на лестнице, где также были горничные, двое дворецких и Венелана. Она говорила с Евой и Албой, а вскоре раздался рёв мотора. Из- за деревьев появилась Лилит, за рулём которой сидел глава семейства. За его любимым автомобилем катился фургон; как только они оба остановились, горничные распахнули дверцы, а мужчины в ливреях начали грузить сумки и рюкзаки. Эрдман, как ему и говорили, сел вперёд. Перед ним оказалась уже увиденная панель из крашеного металла, отделанная красным деревом.
У переднего пассажира были перед глазами часы, прикуриватель, отделанный серебром, и необъятный перчаточный ящик. Перед тем, как сесть внутрь, он услышал голос матери Евы.
–Мне было приятно с тобой познакомиться. Я также рада, что моя дочь общается в вашем мире с хорошими людьми. Надеюсь, мы ещё увидимся…
Он попрощался, после чего забрался в кабину и уселся рядом с отцом президента его клуба. Тут же стеклянная перегородка сзади опустилась и раздался строгий голос Евы:
–Раз уж ты решил посадить нашего гостя вперёд, то это нам не нужно.
Он качнул головой, а затем завёл двигатель. Снаружи округу огласил звук мотора, похожий на гром, но в салоне было тихо. Он перевёл рычаг трансмиссии в положение D, и, отпустив педаль тормоза, прибавил газу.
Автомобиль плавно двинулся, а стрелка тахометра едва преодолела отметку в 1 тысячу. Они начали плавно ускоряться, а двигатель даже не достиг 2 тысяч оборотов в секунду. Впереди показались ворота, и машина начала медленно замедляться. За воротами, совсем чуть- чуть выкатившись, она остановилась. Зеотицус включил поворотник, осмотрелся по сторонам и, убедившись в безопасности манёвра, вырулил на дорогу, сразу же вдавив педаль газа в пол.
Впереди двигатель можно было едва услышать лишь при кик- дауне. Стрелки спидометра и тахометра поползли, причём вторая делала это неспешно, будто лениво и неохотно. В городе скорость редко превышала 60 километров в час, но повороты они проходили очень быстро, иногда даже с заносом и визгом шин.
Судя по лицу Зеотицуса, он получал непередаваемое удовольствие. И вот, всего через полчаса, они оказались у вокзала. Тот же поезд ждал их у платформы, а больше никого на станции не было. Отец провожал дочь, ожидая, пока поезд исчезнет в утренней дымке. Поездка обратно прошла без каких- либо происшествий или чего- то интересного. Эрдман всё сидел и думал над тем, что увидел на этих выходных…
Всё же два дня в Аду повлияли на него.
Дома он никак не мог прийти в себя- постоянно ходил из угла в угол, сидел в библиотеке, в комнате за столом, в гостиной. Из головы никак не уходил образ Ада, но вот что странно… Не было никакого желание попасть туда, скорее наоборот- почти всё его существо хотело бежать оттуда и больше никогда не появляться там. Наверное, в человеке изначально заложены страх и отвращение ко всему, что связано с дьяволом…
Ночью ему снился очень неприятный сон: он снова был на улицах столицы Ада, как его начала нести куда- то алая пыльца. Он пролетал над полями, лесами и реками, всё приближаясь к горам, за которыми…
Он уже слышал вопли миллионов грешников, горевших в адском огне. Он пронёсся в миллиметрах над шапками гор, случайно рукой коснувшись белых хлопьев. Оказалось, что под ними скрывался острый, как лезвие, камень, который оставил на руке глубокий срез. Тут же он ощутил неописуемо болезненное жжение, будто сотни маленьких жучков разъедали его руку. Он увидел, как вытекала кровь тоненькими струйками, а вокруг длинного пореза едкие хлопья меняли свой цвет, медленно растворяясь, тем самым причиняя ещё большую боль.
Он наконец покинул горы и перед его глазами предстала ужасающая картина. Он видел необъятную долину, полностью выжженую и безжизненную, в которой было неисчисляемое количество впадин и низин, и во всех них были разные жидкости, постоянно кипящие и источающие неприятный запах серы.
Постоянно появлялись, то затухали языки пламени, из которых слышались крики людей. Эрдман видел их, мучающихся в кислотных чанах, если это были они, в пламени, а также… Он видел демонов, которые пытали грешников… Они выглядели как люди, кого- то он даже узнавал, как ему показалось; но у всех были длинные чёрные крылья, как у летучей мыши, а в руках у многих были трезубцы. Он пролетел и над этим- картина не менялась уже на протяжении очень долгого времени. Тут он увидел пропасть, а над ней- длинный ствол чёрного дерева, будто из угля, который, загибаясь спиралью, шёл наверх. В центре тянулась башня, в окнах которой горели огни ярко- оранжевого цвета. Он видел, что она ведёт далеко наверх и ещё куда- то вниз…