— В этом видении, все было таким реальным, я чувствовал запах крови на своих руках…
— Это всего лишь видение, но я решил, что лучше тебе один раз увидеть, как бы все окончилось, чем несколько раз услышать предупреждения. Так гораздо нагляднее. Разве нет?
— Да уж, умеешь ты убеждать, дух. Я теперь даже и думать не посмею ни о чем таком… Хотя начиналось все так хорошо…
— Но продолжалось недолго и окончилось трагично…
— Я понял, понял. Я буду им другом, всегда, и никогда не помыслю об ином.
— Вот и замечательно. У тебя есть еще вопросы?
— Есть, но я хочу немного передохнуть и выпить, а то это твое видение, никак не дает мне покоя… Давай я схожу за выпивкой, а ты пока присмотри за ними, если что, зови меня.
— Договорились, — с улыбкой ответил дух. — Не торопись. Пока что, это просто твой кошмар.
Возвращение.
Я уже давно не пыталась считать дни и ночи. Было уже все равно. Все окончилось, не имеет значения сколько еще я пробуду в плену, надежды уже нет. К обычным терзаниям добивалось еще одно: меня водили смотреть на стену. Я видела, как вороны выклевывали глаза людей, пришедших меня спасти, я видела, как разлагались сваленные в кучу тела. Я видела этот мир, мир без радости и надежды, где все отравлено гниением и распадом. Иногда между пытками мне чудился голос Калена. Он звал меня, просил вернуться. О! Если бы я только могла. Если бы тот краткий миг смерти не прервало очередное возвращение. Он говорил со мной, но я уже начинала думать, что это просто еще одна пытка изощренная, убивающая, причиняющая боль, ведь я знала, что он умер, а его голос твердил, что он жив, что я жива, что я должна вернуться. Ничего не было хуже этого, пытки огнем, холодом, водой, простые издевательства, мой дивный уголок все еще оставался моим спасением, но он не мог спасти меня от пыток знанием, что уже ничего не изменить. Это было кошмарно. Я сжимала в руке монетку, переданную Карой и тихо плакала, когда никто не мог меня видеть, им не удастся меня сломить, во мне не осталось больше ничего, что можно ломать. Я буду просто их помнить, всех, живыми веселыми, такими близкими и родными. Они всегда будут со мной.
— Мирра, милая, вернись. Это все обман, ты жива, я жив. Вернись ко мне! — твердит голос Калена.
Я слышу грусть в его голосе, я представляю, как бы он это говорил. Наверное, он бы сидел рядом со мной и сжимал мою руку в своей теплой ладони. О! Если бы я только могла умереть вот так, просто по одному моему желанию, если бы они дали мне умереть. Но они следят за мной.
Проходит еще время. Пытки стали им уже не интересны, мне заживили раны, срастили кости. Теперь они просто держат меня в темнице, иногда мастер развлекается со мной… но и это ему уже надоедает. Меня просто кормят и водят на осмотр нового мира. На этом все заканчивается, меня возвращают назад и запирают.
Идет время. В камере появляется еда и вода, но больше никто не приходит, ни лорд, ни мастер. Они добились своего, я больше не нужна им. Они наслаждаются победой, или умирают где-то в этом мире ужаса. Я одна, всегда одна, только мой маленький спасительный мирок, не дает мне впасть в безумие.
А потом все повторяется, повторяется с самого начала, с того момента как я попадаю в руки Мастера: пытка тишиной, разговор в тронном зале, все унижения и истязания, а потом Инариэль опять меня спасает, я опять вижу, как они умирают за меня, Кара опять отдает мне монетку. Все снова, все по кругу. Я словно проживаю свою жизнь момент за моментом, а заканчивая всегда этой камерой, когда про меня все забыли и я держу в руках монетку. По кругу снова и снова и только грустный голос Калена просит меня вернуться.
Как мучительно больно оказывается жить.
Вихрь моих воспоминаний подходит к моему заточению. Опять пытки, все снова, опять я прячусь в своих мыслях. Еще пройдет какое-то время, и дверь моей камеры откроет Инариэль. И я опять их потеряю…
Что-то сбивается в уже отлаженном ритме. Еще рано. Инариэль должен появиться через несколько дней, но кто-то возится с замком.
Слабый свет падает в мою темную камеру. На пороге, закрывая своим телом свет, стоит воин. Это не мастер и не лорд. Этот выше и плечи его шире и какие-то узнаваемые черты заставляют трепетать мое сердце.
— Мирра! Девочка, я пришел за тобой. Идем. Мы должны выбраться отсюда из этого кошмара, я выведу тебя.
— Кален! Это невыносимо! Оставьте его!!! — кричу я своим мучителям. — Оставьте мне память о нем, не смейте трогать… Я не отдам вам этого, никогда не отдам. Это все, что у меня осталось после его смерти, лишь память… Руки прочь!!!