Пока мы болтаем он моет мои руки. Я уже могу это сделать и сама, но не признаюсь, наслаждаясь его вниманием и заботой.
— Ну, все. Можем идти к столу. Я что-то проголодался и не откажусь от мяса и вина. Тебе помочь?
— Не стоит, я уже и сама справлюсь.
Поднимаюсь на ноги, голова уже не кружится, ноги уже держат. Делаю несколько шагов. Да, уже все в порядке. Только вот на одежде кровь, надо бы переодеться, чтоб людей добрых не пугать. Кален все понимает и достает из седельных сумок сменную одежду.
— Ты переодевайся, а я за дверью тебя подожду.
Он просто невыносим в своей тактичности. Нет чтобы мне помочь, так нет ведь. Быстро сбрасываю с себя все и замираю, рассматривая свое тело. Это только я могу лечить, почти не оставляя шрамов, остальным это не под силу. Меня словно разорвали на куски, а потом опять сложили и кое как сшили. Шрам на шраме, след на следе. Не осталось и следа от той нежной, бархатистости, что была когда-то.
„Для него это не важно, Мирра. Он не заметит этих следов, а они постепенно пройдут, Инариэль, конечно не может управлять энергиями и залечивать быстро и незаметно, но его мази все равно подействуют и через некоторое время шрамы заживут, все вернется, и станет почти таким, как было.“
„Раир, подсматривать и подслушивать чужие мысли — нехорошо“
„Ничего такого я не делал, Мирриэль, к тому же ничего нового для себя я не увидел. Должен заметить, что за вами очень интересно наблюдать, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не хохотать в голос. Вы такие забавные, когда пытаетесь перешучиваться на такую серьезную тему. Готов поспорить, что его порядочность не уступит твоему натиску и впервые он овладеет тобой, только когда над вами произведут эту высокопарную церемонию. Но это все равно, очень забавно.“
„Да уж, готова с тобой согласиться. Эх, бедная я несчастная. Но тебя-то я смогла соблазнить, может и с ним получится?“
„Не хочу тебя расстраивать, но я был рад тебе уступить, а вот он… Не мужчина — скала. Даже не знаю завидовать такой стойкости или сочувствовать. Могу тебя утешить, он просто еще не может себе представить от чего отказывается.“
„Хватит уже потешаться, дух. Мне пора идти кушать и пить вкусное вино. Я это заслужила.“
„Безусловно, дорогая, наслаждайся. За спасение всей деревни ты заслужила даже больше, но не думаю, что его этот аргумент убедит. Хи-хи-хи“
— Эй, вы там, напоминаю, что я стою за дверью и сам не знаю какого демона, но слышу ваш разговор! — раздался приглушенный и раздраженный шепот за дверью. — А вы болтаете как две подружки, никакого стыда!
„Ой-ей! Я и забыл про это. Прости, дружище. Замолкаю“
Я, сдерживая смех, продолжаю одеваться. Уже надев рубашку, начинаю ее завязывать и замечаю ожог на плече, отодвигая ткань закусываю губу, сдерживая стон, не ожог это, совсем не ожог, клеймо у меня на плече. Значит это мне не привиделось, это действительно было. В ужасе от обнаруженного застываю и медленно сажусь на кровать. Да уж, не надеть мне единственного платья, которое у меня есть, с такими следами по всему телу. Лицо, шея, руки и плечи все это покрыто шрамами и рубцами, ожогами, да еще и на плече клеймо. Красотища… „Усталость дает о себе знать, не могу сдерживаться, быть беспристрастной, начинаю совсем по-детски хлюпать носом, пытаясь удержать льющиеся слезы.
За своими эмоциями не замечаю, как тихо приоткрывается дверь, Кален заглядывает внутрь.
— Мирра, ты… Ты что?
Он подходит ко мне, опускается на колени, приподнимает мне подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
— Что случилось?
— Ты еще спрашиваешь? Что случилось? Это случилось, — в ярости я закатываю рукава, указывая на шрамы. — Это случилось, — я поднимаю рубашку, указывая на рубцы. — А еще и вот это, — я отодвигаю рубашку и указываю на клеймо. — А больше ничего не случилось… Ничего, я просто… заклеймена, как рабыня, как животное какое-то…
Кален ловит мои руки, прижимает их к своим губам.
— Перестань, Мирра, дух правду сказал, мне это безразлично, это не имеет значения, слышишь? Для меня… ты… самая красивая, самая лучшая, — в порыве нежности он обнимает меня за шею и притягивает к себе, целует мои дрожащие губы, ловит горячими губами катящиеся по щекам слезы, заглядывает мне в глаза. — Тебе нужны доказательства, кроме моих слов?