Она замолчала, но я не нарушал тишины. Она хитро на меня посмотрела.
— Это все.
— Нет, — теперь уже я улыбнулся. — Расскажи мне о Раире. О том, как вы были вместе, как расстались и как он оказался на совете земель, а ты…
— А я на жертвенном камне? Это не слишком длинная история, мы были вместе несколько месяцев. Я влюбилась в него почти с первого взгляда, но… Мне потребовалось время, чтобы это осознать… Наверное, мироздание хотело чтобы я… — она запнулась, опустила глаза, перебирая поводья, и легкий румянец покрыл ее щеки. — Теперь я не знаю, Кален. Тогда, мне казалось, что близость с ним — это именно то, что было бы правильно. Но теперь, я не уверена, возможно… правильнее было бы… Чтобы именно ты стал первым моим мужчиной…
Она густо покраснела, чем вызвала мое недоумение, и я решился на вопрос, который терзал меня.
— Раир был твоим…
Я не успел окончить. Она спрятала пылающие щеки в своих ладонях.
— Да, Кален, он был первым… и единственным, пока… с кем я… была близка по собственной воле…
В последних словах проскользнула боль, ничем не прикрытая горечь, и я даже различил отчаяние. Бедное дитя.
— Теперь моя очередь спрашивать, Кален, — перебила она мои мысли. — Ты поэтому меня сторонишься и не хочешь близости со мной? Потому что… мастер… потому что я…
Сперва я даже не понял ее вопрос, но когда я смог понять его смысл, я испугался за нее, неужели она все так понимает, она думает, что я отвергаю ее из-за того, что с ней произошло в плену…
— О, Мирриэль, нет конечно! — меня переполняют эмоции, я ловлю ее руку и прижимаю к своим губам, стремясь перехватить ее взгляд. — Нет, Мирра! Я не…
Как все запуталось. Я не могу понять, что происходи с ней, почему она вдруг так настойчиво намекает на близость, все эти заигрывания, полунамеки, развязные разговоры, а она просто на столько испугана тем, что с ней произошло, что стремится любыми путями как-то доказать себе, что для остальных это не имеет значения. Она просто хотела убедится, себя убедить… бедное дитя.
— Мирриэль, — мне приходится заехать вперед и преградить путь ее лошади, чтобы наконец взглянуть ей в глаза. — Мирра, выбрось эти мысли из головы, все не так… Это никак не может повлиять на мое отношение к тебе. Поверь мне, каждую минуту, я…
Теперь уже я отвожу взгляд. Никогда и ни с кем я не был так откровенен, оказывается, это непросто.
— Кален? Тогда объясни мне, почему? Почему ты отвергаешь мои попытки? Я понимаю, что я неумелая и неловкая, но неужели все на столько плохо?
Ее недоумение вызывает у меня улыбку, но как я могу объяснить, что именно так и должно быть, что это будет правильно…
— Каждую минуту, рядом с тобой, Мирра, я мечтаю заключить тебя в свои объятья, каждую ночь я вижу тебя во сне, я хочу, чтобы каждое утро, лишь открыв глаза я видел твое лицо, я прилагаю немалые усилия, чтобы сдерживаться… Как однажды я тебе сказал, у меня было чуть больше опыта… и я прекрасно могу себе представить от чего я ежеминутно отказываюсь. Но я хочу чтобы поняла ты, любовь моя, что твоя настойчивость… Честно говоря, я решил, что это просто дает о себе знать твое прошлое, в котором, возможно, было больше всего… и это меня пугало, ты так изменилась, что я даже не мог решить, что мне с этим делать, как вести себя с тобой. Но теперь все стало на свои места, милая. Я не отвергаю тебя, я мечтаю о тебе, я грежу тобой, но я… Я действительно считаю, что нам нужно подождать, хотя бы до того момента, когда… когда я окончательно освобожусь от той боли, которую облегчал обат, когда окончится мое выздоровление, когда я смогу спокойно уснуть рядом с тобой, зная, что ночью я не начну метать в бреду и не…