— Не трогай, — успел крикнуть Кален. — Не трогай ее, она не сможет сдержать сейчас боль, и ты получишь удар.
Воин подхватил медленно оседающее тело.
— Ну и что ты опять натворила, Мирриэль? Куда опять тебя унесло? — Кален аккуратно поднес к губам флягу с настойкой.
Один глоток, и я снова увидела свет дня, Дарк стоял рядом совершенно ничего не понимая, Кален сидел рядом со мной на траве.
— Что тут случилось? Я опять что-то пропустил? Мирра, может, ты как-то будешь дозировать свои приступы, иначе мне придется неотлучно за тобой следовать?
— Я бы хотела это контролировать, но у меня не получается, это как попасть в водоворот, я даже не понимаю, что происходит, я не могу ничего сделать. Эти видения… У меня перед глазами встают ровные ряды эльфов в блестящих доспехах, все они похожи на меня или я на них, а один… одна она вообще моя копия или я ее, я знаю, что они мои предки… я знаю, что эта которая моя копия — принимала участие в великой битве. Они говорят и когда они начинают говорить, то они говорят вместе со мной, а потом вместо меня, они… будто хотят мне что-то пояснить, таким странным способом, они не причиняют мне боли, просто я не могу выдержать их присутствия долго. Что я говорила? Это может быть важно. Дарк, ты запомнил?
— Ну, ты сказала, что ты не камень, потому что камень может источить вода или ветер. Ты сказала, что ты и есть вода и ветер. А потом ты начала говорить совсем странные вещи, что ты дитя равновесия и что твой удел следить за тем, чтобы равновесие было соблюдено. Ты говорила, что ты жизнь и смерть, добро и зло и много еще всего такого, а потом ты вообще по-эльфийски заговорила.
— Скорее всего, это был даже не эльфийский, а язык древних. Ты запомнил, Дарк? Может быть, Инариэль хоть что-то разберет в моих словах. Надо бы с ним это обсудить, но не сейчас, — я вижу, что Кален принес катар и близнецов, руки сами тянуться к оружию, словно это не смертельно опасные ножи, а дорогая игрушка.
Привычными движениями надеваю катар на правую руку, пристраиваю ножны с близнецами на поясе. Больше я не позволю никому застать меня врасплох, больше никогда я не расстанусь со своими игрушками. Кален смотрит на меня с улыбкой.
— Вот мне все было интересно, что это за перчатка. Барри сказал только, что это подарок отличного мастера, а Инариэль хитро улыбался. Что же это за оружие? Покажешь?
Я киваю и, щелкнув рычажком, перевожу катар в боевую готовность и сжимаю кулак, демонстрируя, как медленно и плавно появляется лезвие ножа. Воин с интересом смотрит на катар в боевой готовности. Одобрительно кивает головой.
— Отличная штука. Очень подходит для скрытых атак. Как быстро появляется лезвие?
— Зависит от силы сжатия рукояти. Чем больше сила, тем быстрее. При достаточной тренировке — моментально.
— Очень удобно и совсем незаметно, даже я не понял, как это может быть оружием, а ведь я немало повидал всевозможного холодного оружия. Одобряю. Отличный подарок.
Я только киваю.
— Командор. Я хочу побыть одна. Не хочу позориться у тебя на глазах. Я немного пройдусь.
— Ты уверена, что тебе не нужно сопровождение? Мне кажется — это не самая лучшая идея.
— Все со мной будет нормально. Просто нужно собраться и заставить себя думать в нужном направлении, а в твоем присутствии я не могу думать, — я дотрагиваюсь до его руки, наслаждаясь теплом его взгляда. — Я не долго, обещаю.
Бессмертные
По воздушным коридорам радужного замка спешил Вестник. Войдя в великолепные покои общего зала, он скромно встал у стены, ожидая, когда окончится беседа. Сколько бы раз он не входил в ажурные створки, его охватывало почтение и трепет. Высокий потолок был прозрачным, сквозь него всегда было видно безупречно голубую даль. Легкие ажурные колонны поддерживали хрустальный навес над престолом, где удобно разместился Великий. Множество балкончиков и окон пропускали свежий воздух в это помещение. Картины, статуи, вазы и ларцы служили дополнительным украшением. Скамьи и стулья, столы и шкафы, заполненные книгами, казалось, что здесь есть все. Всем этим можно было любоваться бесконечно, каждый раз открывая для себя что-то новое. И он любовался, хотя бывал здесь бессчетное количество раз.
Беседа была окончена и Великий распустил учеников. Склонив головы, они удалились из зала.
— Подойди, Вестник. Я долго ждал тебя. Итак, какие вести сегодня ты принес мне?
Седовласый старец повелительным жестом пригласил гостя подойти к ступеням престола. Внимательные зеленые глаза следили за каждым движением. От этих глаз не могла бы укрыться даже самая искусная ложь, даже если бы кто-то решился на такую глупость.
— Возникли сложности, Великий.
Старец изучающе смотрел на гостя, но не перебивал, предоставляя возможность тому исполнить свои обязанности.
— Падшие, Великий.
Руки старца сжались на резных рукоятках.
— Ты сказал „Падшие“. Значит их несколько…
— Трое, Ваше Святейшество.
— Трое, — старец нахмурился и быстро поднялся, покинув удобное кресло он легкими шагами начал мерять пространство зала. — Я не понимаю… Я учу их всему, наставляю, я даю им безграничные возможности, но вместо того, чтобы этим наслаждаться, то и дело мои ученики предпочитают пасть и жить среди смертных. Что не так? Почему они делают такой странный выбор? Тысячи лет я совершенствую свою методу и все равно, она дает осечки. Я не понимаю… Трое…
— Да Ваше Совершенство. Трое. Но это еще не все…
— Еще не все? Неужели есть вести хуже этой?
— Да, Великий. Эти трое… они все в одном мире…
— Трое бессмертных духов в одном мире? Но это ведь… противоречит всему, что я им внушал… Сотни лет обучения… И все зря… Что за мир они избрали?
— Кардун, Всеведущий. Они все там.
— Я помню этот мир, — старец улыбнулся. — Прекрасная работа. Чистый, красивый… Что ж… Я бы тоже хотел там побывать еще разок, но столько дел… Вот бы устроить себе отдых и навестить все когда-то созданные мною миры… Вот это было бы путешествие. Но я размечтался. Сколько времени они там находятся?
— Около тысячелетия или чуть больше того. Но, Великий, там что-то произошло. Мы не можем сказать точно, в тех местах нет наших агентов, способных разобраться в ситуации и предоставить полный отчет, есть лишь смутное понимание и туманные намеки.
— Мы знаем кто из Юных пал?
— Нет. Не знаем, Великий.
— Мы должны их осудить, — он тяжело вздохнул. — Хватит с них пряников, пора браться за кнут. Процесс должен быть показательным и всеобщим, нужно преподать урок моим ученикам. Все трое падших должны предстать перед судом. И не медли с исполнением. Сотни лет тебе хватит на исполнение этого поручения?
— Вполне, ваша милость. Думаю, управлюсь и быстрее.
— Отправляйся. И верни их сюда, всех троих.
Вестник склонился в почтительном поклоне и удалился из зала.
— Нужно их вернуть… и наказать… пока они не уничтожили весь мир… Юные… нет они не юные, они просто дети, непослушные и упрямые. Сколько я не пытался вырастить идеальных богов, у меня так ничего и не вышло… Где же я опять ошибся, что упустил… Нужно будет с ними поговорить… быть может я смогу понять…
Сон в лесу.
Оставляю лагерь позади, углубляясь в редколесье.
Что происходит со мной? Радость исчезла, в душе только пустота, а в голове мысли о неминуемом столкновении. Кого с кем? Я тут при чем? Ответов опять нет, только вопросы. Почему у меня все так сложно? Почему нельзя просто четко сформулировать для меня цели? Я как в темноте иду наощупь, а от моих действий зависит будущее. Как можно принимать решения, если я не знаю исходных данных? Какие тут тактики и стратегии. Основная задача прожить еще один день и найти хотя бы какие-то отправные точки для размышлений. Я так радовалась тому, что Кален рядом, что я ему нужна, но что это меняет в картине мира? Ничего! Все только усложняется… Теперь он будет меня оберегать вопреки здравому смыслу, а я буду вздрагивать от одной мысли, что могу это потерять… Ни мне, ни ему от этого не станет легче, все только усложняется. Лагерь уже укрыт зелеными ветвями леса, его не видно, но звуки его все еще нарушают тишину леса. Дитя равновесия. Что же это может значить? Что мне хотят сказать мои предки? К чему они меня готовят? Этот полудемон, все намекают на мою исключительность, но что мне с ней делать, в чем она заключается, как мне использовать это? Как мне все это закончить, чтобы наступило то самое равновесие? Красный дракон рвется на свободу, она хочет уничтожить наш мир. Зачем это ей? Да и вообще, выходит, что древние легенды — это не просто приукрашенные истории, но если все это было… тогда… получается, что мой враг — красный дракон, в битве с которым не устояли два других дракона…, они не устояли, а я значит, должна не только устоять, но и победить? Несуразица какая-то…, как я могу победить древнейшее существо, которое является одним из творцов мира, в котором мы все живем? Как я должна победить легендарного красного дракона? Это невозможно…, а может быть прямого столкновения не будет, может быть, я смогу просто предотвратить освобождение дракона и это и будет моей победой? Из одного кошмара, я попала в другой, и еще не известно, какой из них более кошмарный. Ответов нет, спросить не у кого. Предки появляются, когда им вздумается и, что они хотят мне сказать, я не понимаю. Жить здесь и сейчас? Делать то, что могу и не думать о том, что придется делать потом и к чему могут привести мои действия. А что я могу? Ну, я могу закрывать разломы. Больше этого не может никто. А еще я могу стрелять из лука и арбалета, метать ножи и неплохо когда-то управлялась с холодным оружием.